Онлайн книга «Без чувств»
— Ищу, — отозвался Стефан. — Есть, что предложить? — Может, и есть, — мужчина ощупал цепким взглядом мула и повозку. — Но ты, смотрю, с барахлом. Хорошо заработал на прежнем месте? — Что заработал — всё моё, — насторожённо ответил магистр и чуть сдвинул накидку, как бы, ненароком, демонстрируя катар. — Какая работа? Наниматься в его планы не входило, но если наёмник не заинтересуется предложением — будет подозрительно. — Заводи мула во двор, — посторонился мужик, чуть сдвинувшись и давая проход. — Ты же ночью не поедешь дальше? Животина у тебя не слишком молода, того и гляди, копыта отбросит. — Я не один, со мной рабыня. Что возьмёшь за постой, еда у нас своя есть, — поинтересовался Стефан, остановив повозку, но, не сворачивая в распахнутые ворота. — Рабыня? — заинтересованно вытянул шею мужчина. — Что ж, найдем и ей место. Алим! Мула в конюшню, — крикнул он работнику. Стефан покосился на выглянувшую из-под тента Аэлину и бросил: — Улина, вылезай! — Смотрю, балуешь ты девку, в повозке возишь, сам пешком идёшь, — не преминул высказаться хозяин. Герцог развернулся к нему: — Тебе, какое дело? Моя рабыня. Хочу — берегу, хочу — бью. — Мне — никакого, — хозяин демонстративно отвернулся от девушки. — Мула обиходят, накормят, девка твоя на конюшне поспит, а ты, ступай за мной в дом. — Рабыня со мной, — возразил Стефан. — Да что с ней сделается? В конюшне сена полно. Выспится, как у Единого за пазухой, — всплеснул руками хозяин. — В дом не возьму, не обессудь. Жена у меня невольников на порог не пускает. Иногда останавливаются проезжающие с рабами, так дальше конюшни им ходу нет. - Ладно, твой дом — твои правила. Только я тогда тоже на конюшне переночую. Что ты насчет работы говорил? — Не на дворе же серьезные дела вести? Сначала поужинаем, потом поговорим. За рабыню не бойся, у меня никто не тронет. Бережешь её — планы, какие имеешь? — Может, имею, — магистр смотрел недоверчиво, прикидывая, не уйти ли от навязчивого и любопытного мужика. Но глаз зацепился за Аэлину, тихо стоящую возле повозки, пока распрягали мула. Вид у девушки был, мягко говоря, не очень. Видно, что измучилась, ещё, наверное, нога болит. Сердце царапнула жалость и вина — из-за него страдает, но мужчина задавил непрошенные мысли в зародыше. На кухне работала? Работала и не жаловалась. Потерпит пару недель в роли рабыни. — Показывай, куда идти, — Стефан прикинул расстояние от конюшни до дома и добавил. — Улина, ступай за мной. Хозяин открыл рот, чтобы возразить, но наемник опередил: — На пороге посидит, в комнаты не пойдет. На это хозяин, поколебавшись, кивнул. — Но если моя Доромея рассердится… — Уйдем вместе с рабыней на конюшню, — герцог не собирался сдаваться. — Из-за привередливой бабы портить свою собственность её не хочу. У ошейника предел — тридцать метров. — А. так бы сразу и сказал, — хозяин заметно потерял интерес — оказалось, нет никакой неестественной привязанности к рабыне, просто ошейник с коротким пределом. Мужчины пошли в дом, Аэлина на некотором отдалении — за ними. Вошли, герцог указал ей на дерюжку недалеко от двери, а сам отправился в комнаты. Девушка так устала, и физически, и морально, что ей было все равно, где сидеть — опустилась на указанное место, прислонилась к стене и сразу задремала. — Так, что за работа у тебя для наёмника? — не стал тянуть Стефан, когда последний кусок был проглочен. — Послушаю. — Дочь мне надо сопроводить к тетке. Сам поехать не могу, дела. Работника с таким делом не отправишь. — И где у нас живет тетка? — В Астерии. Стефан мысленно вызвал карту страны — Астерия почти на границе с Андастаном. Им по пути. — И? — Плачу монету за каждый день пути, и получишь еще столько же, когда Рамика окажется у тетки. Ты куда путь держишь — в Андастан? — Да. — Вот! Довезешь девочку, заработаешь. И планы менять не надо. Стефан задумался — отказаться нельзя, подозрительно. Соглашаться — возни много, еще что там за дочь, может, с доплатой не надо. Аэлине придется в ошейнике и по ночам находиться, есть отдельно. Не поговоришь при чужом человеке. — Одна дочка поедет? — Что ты, как можно! — всполошился хозяин. — С няней, и двух работников еще посылаю. Вот, еще три пары чужих глаз… — Тетка богатая, да бездетная. Рамику к себе зовет, приданое ей хочет справить, да жениха ей подобрать. В нашем углу, какие женихи? Я дочке хорошей судьбы хочу. — Мой мул не довезет. — Единый с тобой, у Рамики и ее сопровождения своя повозка будет! Так как — берешься или тебе деньги не нужны? Деньги были нужны. С другой стороны, путешествуя в такой компании, они ничьего внимания не привлекут. Только Аэлину жалко — придется ей все время быть в роли рабыни, ни на миг не расслабишься. — Сколько дочери? — Семнадцать, уже невестится. Да ты не сомневайся, няня и работники присмотрят, твоё дело, чтоб лихие люди девочке не навредили. На дорогах сейчас, слава Единому, тихо, но поберечься не помешает. Возьмёшься? — Договорились, — решился герцог. — Мою рабыню накормили? Мы весь день в пути, я не хочу, чтобы она заболела или потеряла товарный вид. — В Андастане хочешь продать? — Да, девчонка смазливая, ее обязательно купят в гарем к какому-нибудь бешику или даже халиту. Не переживай, я приказал — ей давно отнесли еду и питьё. Спать она может в комнате, где ты ляжешь — на полу толстый ковер, ей в самый раз будет. — А жена? — С Доромеей я поговорю. Раз ты будешь охранять нашу дочь, то можно один раз отступить от правил. После беседы Стефана проводили в комнату, где он нашел кровать с чистым постельным бельём, купель с горячей водой и измученную жену на полу у входной двери. — Араз Теофан, — обратился работник хозяина. — Купайтесь, потом постучите в дверь, мы вынесем воду и бадью. Если пожелаете, придет девушка, поможет с омовением. — Не нужно, у меня есть, кому помочь — герцог выразительно показал на рабыню. Работник коротко поклонился и вышел, плотно прикрыв дверь. Собрав силы, магистр поставил полог. На всю комнату не хватило, Если кто-то попытается подслушать под дверью, он ничего не услышит, а потайные ходы в доме обычного торговца, вряд ли, есть. — Как ты? — закончив с пологом, обратился мужчина к Аэлине. Подошел, присел на корточки, поднял за подбородок её голову, заглянул в усталые глаза. |