Книга Доверие, страница 41 – Пенелопа Дуглас

– Ной! – опять рявкает папа с первого этажа.

Да-да… Кончай уже. Ну…

Голова идет кругом. Происходящее меня не заводит.

Однако выходить из комнаты и встречаться с отцом я тоже не хочу. Я ускоряю темп, целую ее шею, тяну за волосы, трахаю снизу. Стоны Реми становятся громче.

Ну же, детка. Кончи.

– Мне нравится трахать тебя, – мурлычет она.

Я киваю. Ага, хорошо.

– Рада, что пришла моя очередь.

Твоя очередь…

– Давай жестче. – Она часто дышит. – Я папочкина маленькая шлюшка.

Фу. Какого хрена? Закрываю глаза. Живот сводит.

– Ты не причинишь мне боли, Ной.

За-а-а-а-а…ткнись, мать твою.

– Попробуй.

Все. Стиснув зубы, обвиваю руками ее талию, переворачиваюсь вместе с ней, прижимаю спиной к матрасу. Закрываю ей рот ладонью и раздвигаю ее колени шире.

Я трахаю Реми жестко и быстро. Моя кровать раскачивается, половицы скрипят. Глядя в окно за изголовьем, просто хочу, чтобы все поскорее закончилось.

Сжимаю челюсти. Когда ощущаю ее пот, кажется, будто стены смыкаются. Хочется вытереть его с себя.

Закрываю глаза.

Мне нужно выбраться из этой комнаты.

Из этого дома.

Из леса.

С этой горы.

Плевать, даже если в жизни больше не увижу ни одного гребаного дерева. Может, теперь, перетрахав всех женщин в радиусе восьмидесяти километров, когда уже не могу смотреть на себя в зеркало, я достигну дна и перестану быть таким трусом, неспособным противостоять папе.

По ночам лучше. Уставший, я хочу лишь поиметь какую-нибудь девку перед сном. А утром… просыпаюсь, не желая здесь находиться и заниматься тем, чего не хочу делать. Мне скучно.

Через минуту я ощущаю вибрацию стонов Реми под своей ладонью, ее киска сокращается, сжимая мой член. Разделавшись с ней, испускаю хриплый стон, наигранно тяжело дышу возле ее уха, чтобы она подумала, будто я тоже кончил. Моя кожа неприятно зудит, соприкасаясь с ее кожей.

Убираю руку.

– Мне нравится чувствовать твою сперму внутри себя, – выдыхает девушка.

Я не кончил. И был в презервативе, болванка.

– Ной! – Снизу слышится удар бейсбольной биты по деревянной колонне. – Вставай!

Проведя ладонями по лицу, скатываюсь с Реми.

Гребаный придурок. Холодная испарина покрывает мое тело. Я поднимаюсь, стягиваю презерватив и выбрасываю его. Надеваю джинсы, кидаю девчонке ее футболку, чувствуя на себе ее взгляд, когда она садится в кровати. Проклятье, мне нужен воздух, открытое пространство, где я погрязну в своем стыде.

Это неприемлемо, что я не могу кончить хотя бы раз. Я хорош в постели, черт побери. Женщины покидают мою спальню довольными. В отличие от «Бульвара разбитых надежд», который представляет собой кровать моего отца, когда они понимают, что он хочет только секса без отношений, или «Скид Роу» ^[13] наверху в комнате Калеба, откуда женщинам повезет выбраться живыми. Я же действительно спец в этой хрени.

Реми смотрит на меня с кокетливой улыбкой, словно мы должны обсудить планы на следующий раз или типа того, но я просто наклоняюсь и быстро чмокаю ее в губы. Надеюсь, она поймет, что это значит «пока».

И, пожалуйста, пожалуйста, исчезни до того, как я выйду из душа.

Я разворачиваюсь, достаю бутылку Bud из своего мини-холодильника и выхожу из комнаты, захлопнув за собой дверь. Открутив крышку, сую ее в карман. Сегодня утром без легкого опьянения не обойтись.

Пересекая холл, слышу шаги справа, оборачиваюсь и вижу Тирнан, топающую по лестнице. Она шмыгает носом, не столько расстроенная, сколько раздосадованная.

– Какая мерзость, – сдавленно ворчит девушка себе под нос, будто вот-вот разрыдается. – У меня… даже под ногтями куриное дерьмо. Гадость. Почему он такой странный? Почему бы не купить курицу в магазине, как делают все остальные?

Едва не прыскаю от смеха, однако мне удается сохранить молчание. Она пока не заметила меня, и я не хочу попадаться ей на глаза. Тирнан чертовски забавная – мне нравится наблюдать за ней, когда она злится. Мой единственный солнечный лучик в этой старой вонючей дыре.

Правда, я ей сочувствую. Чистить курятники – далеко не праздник.

– И если ему не понравится, я не собираюсь… – Изобразив пальцами кавычки, она имитирует низкий голос отца, отдающего идиотские командирские приказы: – Переделывать это пятнадцать раз, пока не сделаю правильно.

Я тихо смеюсь, приходя в полный восторг. Появился еще один человек, ненавидящий Джейка наравне со мной.

Ладно, ладно. Я не испытываю ненависти к отцу. Просто… ненавижу себя.

Тирнан направляется к ванной. Опередив ее, я подбегаю и хватаюсь за дверную ручку. Ничего не могу с собой поделать.

– На первом этаже тоже есть туалет, – дразню я, стараясь еще немного подпортить ей утро.

– Мне нужно в душ. – Она хмурится, плотно сжав губы, и пытается отвоевать ручку. Ее глаза покраснели, а волосы заплетены в две милые французские косички.

– Мы едем на рыбалку, – возражаю, преградив девушке путь своим телом в битве за дверь. – Ты все равно опять испачкаешься.

Тирнан шлепает меня по руке.

– Я пришла первая! – После этого она дергает меня за предплечья и толкает в грудь. – Если тебе нужно пописать, сам иди вниз.

– Я тоже хочу принять душ.

– Зачем? – передразнивает Тирнан, повторив мои слова. – Мы ведь идем на рыбалку.

– Потому что я с утра испачкался сильнее тебя, – смеюсь, издеваясь над ней.

Она посылает мне испепеляющий взгляд, указывающий на то, что ей прекрасно известно, каким образом я испачкался, однако никто из нас не сдается. Я дергаю ее за косичку, Тирнан ударяет меня локтем. В процессе потасовки я смеюсь, заметив легкую улыбку, появившуюся на ее губах.

Едва открываю дверь, она пытается вбежать в комнату первой. Я наступаю ей на ногу, и она спотыкается. Обхватив рукой талию девушки, тяну ее назад, но она хватается за дверную коробку, продолжая сопротивляться.

Сотрясаюсь от смеха. Меня раздирает от внезапно нахлынувшего желания повалить ее на пол и начать щекотать. Не терпится отвезти Тирнан на озеро. По-моему, я никогда не дурачился с женщиной, которую не стремился трахнуть.

Я отцепляю ее от рамы. Она кричит – только крик постепенно трансформируется в смех, – брыкается ногами, облаченными лишь в джинсовые шорты, и ударяет по стене своими грязными кедами Vans.