Книга Одиссей Фокс, страница 67 – Антон Карелин

Медведь стоял, уперев в маленьких людей пустой и горький взгляд, от него разило густым многослойным перегаром и экзистенциальной бессмысленностью. Словно он пил годами и десятилетиями, в перерывах между лихими пирами и плясками дискутируя с горячкой о бренности бытия.

— Кха-кха! — возмущённо откашлялась Ана, прикрывая нос и отступая как можно дальше. Её волосы практически пульсировали ядовито-зелёным цветом.

— Кгм! — сдержанно прочистил горло Фокс.

Медведь траурно молчал, будто его здесь не было — хотя в отличие от зайчихи, он притопал сюда физически, а не звонил по визио. Детектив понял, что гость так и будет стоять неподвижно и безмолвно, а им с Аной была дорога каждая минута. Поэтому Одиссей заговорил, медведь ответил, и у них сложился внезапный стремительный стих:

— Поэтич?

— Он самый.

— Зачем ты пришёл?

— За краденым смыслом. За беглой душой.

— В чём дело?

— Племянник.

— И что с ним стряслось?

— Ответ прозаичен: не волк, и не лось.

— А кто же?

— Да зайцы, хитры и строги. Похитили княжича наши враги!

Медведь почесал макушку здоровенной лапой и тяжко вздохнул.

— И чего же вы хотите? — Фокс не без труда заставил себя разорвать этот рифмованный порочный круг. — Чтобы мы провели расследование и нашли княжича Романа?

Медведь смотрел на него взглядом безнадёги, затерянной на заснеженных просторах русской степи; казалось, мишу охватило равнодушие фаталиста. Но внезапно тоска сменилась радостью, Поэтич поднял лапу и с чувством продекламировал:

— Приходите к нам на помощь, добрый сыщик Одиссей. Отыщите-разыщите парня нашего скорей! Ведь так не должно быть на свете, чтоб были потеряны дети.

— Хорошо, — помедлив, кивнул Фокс. — Мы берёмся за дело.

Умная Ана в самом начале разговора спрятала за спину правую руку с печатью Прозаевых, чтобы миша не увидел, и теперь протянула Поэтичу пустую левую ладонь. Тот понюхал её и внезапно облизал! А когда парализованная шоком девушка осмелилась глянуть на обслюнявленную руку, там уже бордовела печать Поэтичей. Надо было видеть лицо Аны, когда она торопливо оттирала медвежьи слюни супер-впитывающей губкой, которая нашлась в её рюкзачке.

Их ладони снова встретились, и они разделили вторую печать на двоих.

Поэтич невнятно проревел прощание и вывалился из капсулы, забрав с собой невыносимый перегар. Но когда он ушёл, Ане с Фоксом стало как-то непривычно без огромной мохнатой фигуры. Как будто трагичный медведь был важной частью жизни, которая всегда мешается, но стоит от неё избавиться, как сразу понимаешь, что тебе её не хватает. Ну и дела.

— Это дело уже одно из самых странных на моей памяти, — честно признался Одиссей.

— И на моей тоже! — облегчённо рассмеялась ассистентка.

*

— Если похищены два наследника из двух враждующих семей, то за их пропажей может стоять третья! — Ана, волнуясь, излагала свою версию. — Может, Романовы хотят столкнуть два следующих по силе рода, чтобы самим остаться у власти?

— Закономерный вывод, — кивнул Одиссей, разум которого стремительно создавал и отбрасывал версии. — Но не проходит проверку Оккама.

Судя по лицу, Ана знала про бритву Оккама, но не помнила точной формулировки. Она на секунду зависла, сверяясь со своим нейром.

— «Не увеличивай число сущностей без крайней необходимости».

— Точно. В нашей истории и без семьи Романовых хватает действующих лиц, давай сначала с ними разберёмся. К тому же, организовать похищение наследника высокой семьи — большая сложность. Организовать два похищения в разных местах, синхронно в одно и то же время…

— Слишком сложно, чтобы быть правдой?

— Именно. А из всех объяснений верным обычно оказывается самое простое.

— И какое самое простое?

— Что Княжич Роман и княжна Юлия полюбили друг друга. Вражда семей не позволяет им быть вместе, поэтому они сбежали вдвоём.

— Ух ты, — у Аны заблестели глаза. — Это и вправду проще, чем два похищения.

— Но всё же нелегко. У каждого рода своя служба безопасности и мощный искусственный интеллект, который следит за перемещениями любого члена семьи.

— Да и вообще, на развитой планете с чипом в голове невозможно просто взять и затеряться, — рассуждала Ана. — Может, Роман и Юля смогли отключить нейры, чтобы их стало сложнее отследить? Хотя, системы наблюдения всё равно видят, и комплекс распознания личности…

— Принцип Оккама, — напомнил Одиссей. — Самое простое решение скорее всего верное. Влюблённые не могли сбежать сами? Значит, им кто-то помог.

— Но как вычислить, кто именно? Как во всём этом разобраться? Зайчиха передала мне столько материалов, изучить их займёт минимум пару дней, а нам каждый час дорог!

Ана хитро посмотрела на Фокса и спросила:

— Ваша интуиция уже подсказала вам вариант?

— Моя логика уже подсказала мне противоречие. С одной стороны, двое юных влюблённых не способны убежать самостоятельно, им нужна помощь кого-то достаточно умного и могущественного. С другой, умный взрослый не станет помогать детям сбежать из семей ради такой несерьёзной причины.

— Почему? — возмутилась Ана. — Разве настоящая любовь — недостаточная причина?!

— Для Романа и Юлии более чем достаточная. Взрослый понимает, что бегство не поможет детям, а лишь навредит.

— Значит, таинственный могущественный покровитель им всё-таки не помог?

— Значит, у него есть другой мотив для этой помощи. Свой собственный.

— Тогда это должен быть человек с доступом в обе враждующих семьи.

— Точно.

— Как же они сбежали?

— Вряд ли это важно. Важнее, где они сейчас прячутся.

— Но это попросту невозможно вычислить! — воскликнула Ана. — Русь огромна и полна интересных мест; у неё три луны; по соседству несколько необитаемых планет; да и вообще, что мешало им сбежать в другую звездную систему? Сейчас они могут быть на другом конце галактике!

— Они не сбежали с планеты, — покачал головой Одиссей.

— Как вы можете быть уверены?

— А какая цель у влюблённых? Распрощаться с роскошью и высоким положением, чтобы жить друг с другом в шалаше? Не самая радужная мечта. Скорее, они хотят втайне пожениться, а потом поставить обе семьи перед фактом. Если Русь родовая планета и здесь силён древний уклад, значит, значение брака велико. Скрепив союз «священным именем Романовых», его уже не столь легко расторгнуть, особенно, если сами супруги — аристократы, и жаждут быть вместе.

— Это так, — признала девушка.