Онлайн книга «Последняя битва»
|
– И на что обмениваешь? – Да всякий крутой стафф! Вот смотри. Это я получил взамен на то слезливое видео, когда ты расплакалась на пробуждении первого в Аахене. Помнишь? Помнишь? Конечно, помнила. Первый пробужденный в скромной лаборатории Кейна в Аахене, куда я отправилась с Калебом, чтобы присутствовать лично. – Ты так жалобно ревела, что я отдал задорого-задорого! – Это подло, Фунчоза. – А еще противно. Ты там такая сопливая вся. Я тяжело вздохнула, представляя, что еще приберёг Фунчоза в своих цифровых сундуках. Не удивлюсь, если он установил где-нибудь скрытую видеокамеру в моей спальне. – Во! – он протянул мне странный предмет. Это была какая-то пупырчатая резиновая труба фиолетового цвета. – Что это? – Ребята достали с завода под Лихтенштейном. – Силиконовых изделий? Его открыли всего три года назад, завод сразу стал центром промышленности, потому что оттуда нам поставляли и герметики, и прокладки разного рода, и пробки, и химические емкости. – И что это? – Насадка на член! – Фу! Я тут же бросила ее на стол рядом с яблочным пирогом, что Вьетнам нам любезно поставила на стол. – Шикарная вещь! Вот так берешь и надеваешь, а тут, короче, пупырки всякие… Следующие десять минут Фунчоза демонстрировал мне свой дряхлый член в фиолетовой насадке посреди седой пушнины на лобке и расхваливал сие чудо, пока не вышла Вьетнам с очередным кексом, кажется вишневым, и не надавала ему подзатыльников. Приближался конец рабочего дня, я ждала этого момента с нетерпением, потому что вскоре калитка стала хлопать с частотой три раза в минуту, впуская во двор огромное семейство Фунчозы. У него было тринадцать внуков, среди которых был Тамагочи младший, и шестеро маленьких правнуков, среди которых был Тамагочи Третий. Фунчоза вбил в головы всех, что имя Тамагочи должно обязательно идти сквозь время, поскольку их основателя звали Тамагочи Акира. Именно тому пластиковому яйцу с пикселями вместо лица весь род Фунчозы должен быть благодарен за появление на свет. Детишки носились по двору, катались на горке, играли в снежки, строили домики из снега в виде фаллосов – этому их определенно дед учил. Огромное семейство собралось на небольшом крыльце, стало тесно, но я ждала этого единения. Его детям было от сорока до двадцати лет, внукам от двадцати до десяти, а правнуки были совсем мелюзгой. Такая разновозрастная компания больше походила на какой-то клуб по интересам, если бы они не были все так похожи между собой. – Тесса, смотри, я специально распечатал эти карты в цвете. Вот здесь, это звезда Проксима Центавра, а вот здесь, это экзопланета Проксима Б. В теории она годится для нашего обитания, – рассказывал Тамагочи. Он работал в составе небольшой группы ученых-астрономов в Гейдельберской обсерватории в тридцати километрах от Нойштадта. Все жители нашей коалиции обожали читать новости из обсерватории, снова возвращаясь к далеким звездам и планетам, которые мы не изучали уже девяносто лет. – Тесса, глянь, а вот это первый прототип дрона-доставщика. Он может перевезти до пятидесяти килограммов груза. Можно мы попробуем отправить следующую партию химреагентов в Аахен с помощью него? – а это был Тойота, который работал в одном из инженерных отделов. – Отличная идея! – воскликнула я. – Тесса, смотри. Наша детская художественная школа подготовила выставку работ, посвященных освобождению от вируса к завтрашнему празднику, – рассказывала Соба. – Тесса, у нас есть предложения по Порто-Палермо. Мы восстановили по чертежам из Хроник волновой электрогенератор, вырабатывающий энергию из морских волн. Мы могли бы предложить им электричество, – говорил Фуджифильм. И еще долгие часы «Тесса, глянь», «Тесса, а вот посмотри», «Тесса, а вот идея». Я была частью их большой семьи, здесь они звали меня просто Тесс. Они наполняли меня жизнью, энергией продолжать не просто бороться и выживать, а развиваться и быть лучше. Столько идей кипело в головах новых поколений, я обожала молодежь за эту надежду, что они питали своим неуемным активизмом. Странным образом чокнутый Фунчоза вырастил потрясающих представителей человечества. Невероятно амбициозных, честных и ответственных. Ровно такими, какими бы я хотела видеть и своих детей, и детей своих соседей и всех других людей на земле, кто еще был способен принести новую жизнь. Сумерки медленно сгущались, напоминая о безжалостности времени. Семейство постепенно расходилось по домам, кто-то оставался ночевать у Фунчозы, другие же прощались до завтрашней торжественной церемонии. – Все уже валите отсюда! Все пироги сожрали, троглодиты! – ворчал Фунчоза. А сам все никак не мог нацеловать трехлетнего Тамагочи Второго, держа малыша на коленях. – Пап-мам, пока! Люблю вас! – Пока! – Тесса, до завтра! – Пока, ребят! – Давайте уже валите и заберите этих сопляков с моего участка! Веселые смешки огромного семейства растворялись в ночи. Зажглись первые фонари, а я все никак не хотела уходить. Тут было так уютно, прямо как дома. Не как в моей одинокой квартирке в одну комнату, а в настоящем доме со смехом детей, запахом яблочного пирога и пердежом бесцеремонного Фунчозы. Я думаю, что он понимал, как мне тут нравится, потому и никогда не гнал прочь, позволял сидеть на его крыльце столько, сколько мне было необходимо, чтобы накопить эту энергию для продолжения моего пути. Потому и пердел. Знал, что не уйду. Садист-мучитель. Теперь мы уже втроем сидели за столом. Три бывших Падальщика. Даже поверить не могу, что эти двое стариков были грозой солдат и зараженных. – А тебе хер на палочке, а не дети, – сказал он, попивая горячий чай. – Это точно, – поддакивала хихикающая Вьетнам. – Может, если повезет и мир снова скатится в жопу, появятся сиротные дома, выберешь себе хорошенького какого-нибудь. – Никогда не допущу этого дна, – ответила я. – Уж лучше постарайся. А то не видать тебе лимонада на крыльце, – сказала Вьетнам. – Спасибо вам, ребят. За все. – Что это я слышу? Сентиментальности? Давай-ка прекращай, не то огрею тростью! Я посмеялась. – Вечно раскиснешь в этот день, а нам развлекать тебя, – ворчал он. И был прав. Я всегда приходила к ним накануне праздника, чтобы набраться сил выступить на трибуне, ободрить тридцать тысяч человек, просто продолжить стараться. – Иногда кажется, что силы иссякают, – тихо прошептала я. – А ты трахайся побольше. Хочешь насадку дам? С мылом помой и нормально. |