Онлайн книга «Последняя битва»
|
– Уф, Фунчоза. – А я серьезно. На одном благородстве не выедешь. Одним лишь «должен» не вытянешь все это дерьмо. Наполняй жизнь маленькими радостями: яблочным пирогом, лимонадом, прогулкой по грибы, избиением Калеба тростью, насадкой… серьезно говорю, возьми, не пожалеешь. Если не жить вот такими мелочами, жизнь смысл теряет. В тебе морального долга столько, что поражаюсь, как еще не захлебнулась. Хоть сама знаешь, за что борешься? – За жизнь людей. – Двойка тебе! Трость ударила по лбу. – Ай! – завопила я, зажимая лоб. – За свою жизнь борись! Делай свою жизнь прекрасной! Люби каждый ее момент, а если не любишь, значит сделай так, чтобы полюбить. Остановись в своей гонке на миг. Осмотрись вокруг. Подыши. Почувствуй каждый атом окружающего тебя пространства, проникнись им и скажи сама себе, за что ты благодарна вот прямо сейчас. Пришлось постараться, чтобы найти то, что мне нравилось сейчас. В ежедневной рутине с далеко горящей целью под названием «спасение всего человечества» я и впрямь перестала замечать мир вокруг. – Лимонад и впрямь вкусный, – начала я. – А то! – И погода хорошая. – Ваще шик! – Томас электрогранату сделал. – Просто зверь! – Тамагочи Второй смешно соску сосет. – Милипусик жесть! – Сегодня проснулись еще четверо зараженных. В столовой подали прикольный рисовый пуддинг. Сняли новый фильм ужасов на руинах Желявы, – меня понесло. Я перечисляла долго, Фунчоза улыбался и кивал. Терапия сработала. Жизнь стала чуточку прекрасней. – Тяжко забыть все то дерьмо, – говорила Вьетнам. – То и дело возвращаешься туда, думаешь что надо было поступить вот так или вот так, спасли бы больше народу. А потом смотрю на все, что имею сейчас, и понимаю, что и так все зашибись. Ничего бы не меняла. – А призраки всегда будут стоять за нашими спинами. Это неизбежно. Но не думаю, что они стоят и ненавидят нас. Когда я стану призраком, я буду пинать тебя под зад, – сказал Фунчоза. – Думаю, они занимаются примерно тем же самым. – Иначе их жертва будет напрасной, понимаешь? – Да. Ты должна им один большой и дружный мир во всем мире! – Так что это твой моральный долг – радоваться жизни. – А это значит, что ты должна этим призракам ежедневный грандиозный трах в насадке. На возьми. Мы дружно смеялись, заканчивая наши посиделки вполне стандартным разговорами о прошлом. По пути к калитке охватила грусть. Я обернулась. – Каждый раз думаю о том, что это может быть последний раз, когда я вижу вас, – сказала я. – Не выпендривайся! Ты тоже подохнешь. Не так скоро, но все равно подохнешь! – С тобой всегда наши дети… – Да! Можешь взять у них материал и клонировать нас… Вьетнам врезала подзатыльник мужу и продолжала: – Мы никогда не уходим отсюда по-настоящему. Этот дом всегда готов тебя полечить. – Мы оставим подробные инструкции Такуми. А насадку ищи в верхнем ящике комода. Я улыбнулась, послала им поцелуй, как все их дети, помахала и оставила Фунчозу с Вьетнамом в их уютном мире. Картина того, как они вдвоем сидят на крыльце и попивают лимонад, навсегда закрепится в моей памяти. Я вошла в квартиру, запахло горячим поп-корном. – Эй, а я думал, ты будешь работать, – Калеб стоял посреди кухни с миской поп-корна и бутылкой пива. – Доставай вторую. Пойдем смотреть фильм, – ответила я. – Обожаю Фунчозу, – Калеб закатил глаза в экстазе. Мы завалились на диван с ногами, запустили телесистему с жестким диском. – Говорят, сняли фильм ужасов на Желяве, – сказал Калеб. – Может, лучше что-то из классики? Мне нравилась идея возрождения кинематографа, но, как и любому старику, казалось, что все, что снимали сегодня, было шлаком. Нам было еще далеко до тех шедевров, что творили создатели спецэффектов. А потому выбор пал, разумеется, на комедию под названием «Обитель зла». Жизнь засверкала радостными бликами просто оттого, что мы лежали в обнимку, закидывались горстями поп-корна, пили холодное пиво и хихикали над зомби. Эпилог и еще пятьдесят лет спустя
26 февраля 2171 года. 10:00 Маргинал Ракета-носитель «Кингшенг» торжественно сверкала белизной под палящим солнцем пустыни Бадын-Джаран, на краю которой функционировал космодром Цзюцуань. Восстановленный из руин сорок лет назад, он быстро вернул свой статус действующей площадки запуска космических аппаратов, а сегодня станет триумфатором в шествии человечества к звездам. К ракете, как паразит, липнет первый многоразовый космический корабль, собранный на основе чертежей американской компании совместно с усилиями китайских инженеров и физиков. Стилизованно раскрашенный в черные и белые цвета, корабль гордо носил имя «Бридж» 16, так символично подходивший этому переломному моменту человеческой истории. Мы наконец перекинули мост к звездам, к соседней планете, готовы отправиться в далекие путешествия, чтобы дальше писать свою противоречивую историю. К лестнице, ведущей к люку корабля, под щелчки фотоаппаратов и торжественные речи шли семь астронавтов. Лучшие из лучших, выносливые из выносливейших. Те, кто никогда не боялся жертвовать собой ради других, кто всегда загонял страх в угол и настойчиво шел до победного конца. Им предстоит семимесячное путешествие к Марсу, где их уже ждут маленькие помощники, отправленные туда десять лет назад. Сначала спускаемые аппараты привезли марсоходы, которые выбрали оптимальное место для возведения первой колонии. Потом к ним прислали грузы, и шустрые роботы уже воздвигли четыре купольных модуля – будущий дом для первых людей: тех самых – лучших из лучших. Как только космонавты ступят на красную планету, они обретут новый дом, будут строить его с нуля, создавать свой безопасный мир, лелеять его и оберегать. Вирусная пандемия многому научила людей. Но в первую очередь они осознали свою ответственность перед вселенной, перед богом, перед тем, кто позволил им жить в райском саду под названием «Земля». Ответственность создавать и защищать, творить и охранять эту жизнь, уважать ее и ценить. Человеку прошлого не было суждено ступить на новую планету, потому что эксплуататорский разум разрушил бы новый дом. Но менталитет человека, пережившего конец света, позволил увидеть свои ошибки, дать новые клятвы и обрести разум творца. Мы физически не смогли бы вырваться из сетей жадности, черствости и эгоизма. Вирус же очистил нас. Через боль, трагедию, но все же сделал нас лучше. |