Книга Леди второго сорта, страница 77 – Делия Росси

Герцогиня шагнула в сверкающую дымку, а я снова опустилась на диван и задумалась над тем, что сказала Кейт.

Теперь мне было понятно, почему она так отличается от аристократов этого мира. Узнать бы о ее прошлом. Откуда она, как жила до того, как попала в Дартштейн, остались ли у нее родные. Жаль, что герцогиня ушла так быстро. Но ничего. Я потом все равно попробую выяснить подробности.

Тихий шорох, раздавшийся за окном, заставил меня насторожиться.

Я потушила лампу, подкралась к освещенному уличными фонарями проему и осторожно отодвинула край занавески. Фонарь, горящий у ворот, освещал выложенную брусчаткой дорожку, застывших у калитки полицейских, разгуливающего по двору пса Лаки, невысокие кусты вдоль ограды и жалкие остатки снега, белеющего на газоне неровными пятнами.

Я перевела взгляд на пустынную улицу и невольно подалась вперед. На тротуаре, скрываясь в тени соседнего дома, стоял высокий человек. Сдвинутая набок шляпа, обтягивающее широкие плечи длинное пальто, огонек сигареты. Сердце забилось тяжелыми толчками. Шум крови отдавался в ушах, а я стиснула руки и смотрела на неподвижно застывшего мужчину. Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы представить яркие глаза с беспокойно горящим в них огнем, сигарету в уголке чувственных губ, небольшую ямочку на подбородке, широкие густые брови и тщательно подстриженные усы. Хольм. Лукас Хольм собственной персоной. Что он забыл рядом с моим домом? Может, ждет Каллемана?

Словно в ответ на мой вопрос, входная дверь распахнулась, и на ступени лестницы упал яркий свет.

Я видела, как глава полиции подошел к ограде, распахнул калитку и что-то сказал Лукасу. Тот покачал головой, а потом развернулся и пошел прочь.

Я торопливо дернула створку и приоткрыла окно.

— Хольм, это глупо, — услышала негромкий голос Каллемана.

Оборотень запнулся и замер.

— Не вмешивайся, Черный, — глухо сказал он и прибавил шаг.

— Упрямый волчара, — проворчал Каллеман.

В ночной тишине звуки разносились отчетливо, и я хорошо слышала и тихие переговоры полицейских, и чирканье зажигалки Эрика, и удары собственного сердца.

— Лукас, Кейт хотела тебя видеть! — прикурив сигарету, крикнул Хольму Каллеман. — Зайди к Горнам.

Оборотень не остановился. Он только махнул рукой, но я не поняла, что это означало, согласие или протест. Вскоре высокая фигура растворилась в темноте, а Каллеман, докурив сигарету, вернулся в дом.

Когда я спустилась в гостиную, глава полиции о чем-то тихо разговаривал с Давенпортом, и вид у опекуна был озабоченный, а Моня сидел в углу дивана тихо, как мышь под веником, и наблюдал за магами с таким видом, будто ждал очередного подвоха. За то время, что Тернгоф провел в обществе лордов, он так и не сумел к ним привыкнуть. А самое странное, что он скучал по Лукасу, который поначалу внушал ему такой ужас. И постоянно спрашивал меня, куда пропал оборотень. «Между нами, милая кузина, лорд Хольм — самый порядочный из этих магов. С ним как-то спокойнее», — доверительно поделился со мной Тернгоф, а я только головой покачала. Надо ж было сказать такое про бывшего мафиози! Что ни говори, а с интуицией у Мони беда.

— Кейт уже ушла? — увидев меня, спросил Каллеман.

Я молча кивнула. От меня не ускользнул красный огонек, мелькнувший в глазах главы полиции. Видимо, Каллеман пытался понять, как прошел разговор, и что у меня на уме. Напрасный труд. Я и сама не понимала. Сложно это, всю жизнь руководствоваться исключительно разумом, и вдруг обнаружить, что у тебя есть сердце. Глупое женское сердце, выбравшее проклятого оборотня, и не желающее слышать никаких доводов рассудка.

— Что ж, мне тоже пора, — ни к кому не обращаясь, произнес глава полиции.

Он затушил сигарету и бросил короткий взгляд на Давенпорта, словно безмолвно предупреждая того о чем-то.

— Лорд Каллеман, я хотел узнать, меня еще долго будут держать взаперти? — подал голос Моня.

На лице кузена была написана непривычная решимость.

— Вы чем-то недовольны, тер Тернгоф?

Каллеман иронично поднял бровь, и Моня смешался.

— Понимаете, лорд Каллеман, лорд ректор волнуется, лично позвонил узнать, когда я смогу выйти на службу.

Тернгоф слегка заикался от волнения, и мне стало его жалко. Наверное, это действительно сложно, каждый день общаться с высшими магами. Для большинства простых дартов Первая когорта — нечто непонятное и недосягаемое, этакие всемогущие небожители, от которых лучше держаться подальше. В Дартштейне даже поговорка есть — «Видишь мага — перейди на другую сторону улицы». А тут Моня попал в общество сразу двух таких высших. Конечно, для него это оказалось настоящим испытанием.

— Пусть это вас не беспокоит. Я поговорю с лордом Гарви, и все улажу, — после короткой паузы ответил Тернгофу Каллеман. — Не забывайте, вы занимаетесь делом государственной важности.

Глава полиции посмотрел на Моню так, что тот втянул голову в плечи и торопливо закивал.

— Да-да, разумеется, я все понимаю. Леди Изабелла, вы подумали, где может быть фигурка Призрачной дамы?

Кузен повернулся ко мне и уставился с явственной надеждой. Еще бы! Ему не терпелось вернуться во флигель, но он до дрожи боялся обитающего там призрака. Поэтому и надеялся, что я сумею найти нужную скульптуру.

— Предлагаю все вопросы отложить на завтра, — заговорил молчавший до этого Давенпорт. Он поднялся и посмотрел мне в глаза. — Устала? — непривычно мягко спросил Рэндальф.

Я покачала головой.

— И все равно, тебе лучше отдохнуть, — уже строже сказал он, возвращаясь к образу сурового опекуна.

Правда, меня больше не обманывала его нарочитая строгость. Чем больше я узнавала Давенпорта, тем лучше понимала, что за ледяной суровостью он обычно скрывает эмоции. Мне даже порой казалось, что Рэндальф обладает какой-то особой магией. Той, которая убирает любые проявления человеческих чувств. Но с Давенпортом трудно было быть уверенной наверняка, поэтому я даже не пыталась разгадать его тайны. Мне и своих хватало!

— Доброй ночи, — попрощалась с мужчинами и пошла к выходу.

***

Ночь выдалась лунной. Большой круглый диск заглядывал в окно и заливал спальню призрачным голубоватым светом. На полу чередовались тени — чуть светлее, чуть темнее, совсем темные.

Взгляд, брошенный на часы, заставил поморщиться. Третий час. А сна как не было, так и нет. Еще и холодно. Нет, все-таки особняк нуждается в основательном ремонте, и что бы там ни говорил Давенпорт, как только поймают того, кто собирался меня убить, я обязательно займусь домом. Пора придать этим «графским развалинам» нормальный жилой вид.

Я вздохнула и повернулась на бок. Спина привычно ныла, и мне никак не удавалось найти для нее удобное положение. Днем за работой я почти забывала о боли, но вот ночью та вгрызалась в позвоночник голодным волком, и не уходила до самого утра. Причем, как и говорила Кейт, с каждым днем она становилась все сильнее.