Онлайн книга «Летняя коллекция детектива»
Настенька увидела его окровавленную одежду, прикусила в страхе губу, но, умница, промолчала. Боевой подруги Михаил не стеснялся – разделся догола прямо при ней. Бросил одежду на пол, велел: – Сложи все в мешок, потом вывезем. В спальне натянул чистое. В окно косыми солнечными лучами стучался прелестный весенний закат. – Прогуляюсь, – коротко бросил Томский Насте. Заброшенную ферму в горах Альпухаррас они (по легенде – супруги) купили недавно. Испанский риелтор не скрывал радости, что сбывает с рук ветхое, с прогнившей крышей строение. Лепетал бессвязно: – Прекрасное место! Исключительный воздух! В трех километрах деревня! Отремонтируете, освоитесь. Будете свиней разводить, хамон делать! Риелтор, по счастью, так спешил сбыть с рук безнадежный объект, что не стал интересоваться: с чего вдруг двум явно не бедным россиянам забиваться в несусветную испанскую глушь? Не слишком любопытным оказался и народ в ближайшей деревеньке. Здоровались, поглядывали с интересом, но с разговорами не лезли, хотя Настенька и лопотала весьма бегло на языке Сервантеса. А «безъязыкому» Томскому только кивали: – Buenos dias! …Но сегодня, когда он быстро, почти бегом, спустился в селеньице, вместо равнодушно-приветливых встретили его исключительно мрачные взгляды. Мясник в ответ на «добрый вечер» взглянул пристально, подозрительно. Безобидные алкаши, курившие на пороге бара, сразу отвернулись, втоптали в пыль сигареты, ушли внутрь. Но больше всего испугала стайка школьников. Очень испанские – носатые, черноволосые, расхлябанные, – они шли впереди. Постоянно на него оглядывались. И почему-то говорили по-русски: – Вот он, буржуй. Благодетель. Пришел спасать нас. Придурок! И все мешалось в голове: то ли весна в Испании сейчас, то ли подмосковная зима. То ли он на ферму возвращается, то ли с Кнопкой – совсем юной, испуганной – ведет ее подопечных детдомовцев в поход. – Иди ты в одно место со своими подарками. Не нужно нам ничего! – Голоса детей звучали все громче, забивали гвоздики в мозг. Томский растерянно оглянулся. Теперь и пейзаж вокруг – гротесковый, странный. Беленый испанский домик, а рядом – почерневшая от времени изба. С вершины кривой, наполовину засохшей березы гикает ворона. За одним из оконцев хвалится розовыми боками хамон, за другим – почему-то пластмассовая елка, украшенная дешевой гирляндочкой. Михаил поспешно повернулся, оставил позади странный, слившийся воедино мир. Прошлое и будущее. Правду и вымысел. Побежал вверх – на ферму, в свой новый дом. Слева вдруг мелькнул – он от удивления заморгал – кусочек Тверского бульвара. Выше, на горе, засветились огни – точно как на Монмартре. Справа засверкали миллионами искр фонтаны Белладжио из Лас-Вегаса. Сжал голову руками, твердил себе: «Чушь! Мираж!» Бог, что ли, старается его пленников защитить? Лишить его разума, чтобы он забыл о них, отступился?! Нет. Томский доведет свою месть до конца. В дом даже не зашел – сразу отправился в подвал. Севка как раз успел очнуться. * * * – Миша, МИШЕНЬКА! Ну не хотел я их убивать!!! – из последних сил орал друг. Томский отшвырнул нож – если не взять себя в руки, он прикончит его сейчас, не выдержит. А добивать пока рано. Нужно прежде узнать. Томский изо всех сил врезал кулаком жертве под дых, выкрикнул: – А что ты тогда хотел?! – Просто… просто испугать тебя, – блеял Сева. – Ну… и деньги… Я жесткую команду дал: как только бабки у меня окажутся, сразу твоих жену с дочкой выпустить… И предупреждал, чтобы все аккуратно, не нервировать, что у Кнопки сердце больное. Жорка поклялся. Он тоже не убийца. Обычный парень. И на мокруху подписываться не хотел. Так получилось… * * * Георгий Сазонов дядьке на «мерине» отрезал: – Не. Я в такие игры не играю. Мужик загоношился: – Тогда по расписке плати. Или сразу твоему батяне звоним? – Да куда хочешь звони. Я «вышку» получать не хочу, – буркнул Сазонов. – Да это розыгрыш обычный! Типа первоапрельского! – Ага. За который пожизненное дают, – упорствовал Жорик. – Вот ты тупой, – начал возмущаться дядька. – Пожизненное дают, если заложников убивают, понял? А я тебя, наоборот, заклинаю, прошу: чтоб ни один волосок с их голов не упал. Просто засунешь в машину. Отвезешь на пару дней, куда скажу. Подержишь взаперти. Потом выпустишь. – А они меня опознают. – И опять дурак. Читай Уголовный кодекс. Если ты заложников освободил добровольно, уголовная ответственность не наступает, – авторитетно заявил дядька. – Так что искать тебя никто не станет. Кому ты нужен – опознавать еще тебя? – Не, все равно не буду. За двадцать штук мараться? – твердо молвил Георгий. – А за сто? – вкрадчиво произнес мужик. – Сто чего? – Сто тысяч долларов. Жорик зашевелил губами – переводил в рубли. Получалось много. Очень много. А дядька продолжал искушать: – Естественно, твою расписку сразу рвем. Аванс дам прямо сейчас. И еще на расходы. И пачкой пятитысячных шлепает. Жора и хотел смолчать, но не удержался, прохрипел: – Сколько тут? – Полмиллиона. Наших, деревянных. Плюс сто тысяч долларов, когда дело сделаешь. Офигеть. Машину можно прямо сейчас брать. И вискаря – хоть цистерну. …Дело на первый взгляд никаких особых тягот не предвещало. Мужик показал фотографии: тетка (лицо, Жорику показалось, малость придурочное). И девчонка восьми лет. Никакой охраны, в школу, на кружки мамаша водит дочку пешком. – Не, у школ стремно. Там народу всегда полно. И камеры, – затревожился Жорик. Однако дядька отмахнулся: – Я уже все продумал. Прихватишь их по пути в театр. Через два дня. Вечером. Пойдем, маршрут покажу. И самолично провел от дома, где жертвы жили, до метро. По пути объяснял: – Вот это – прямая дорога к станции. Но все ходят наискосок, через поликлинику. Место проходное, шумное. И заезд туда свободный, ворота с двух сторон открыты. Номер тряпкой завесишь и притаишься под любым деревом. – Ага, а как мне их в тачку затаскивать? – Прояви смекалку, – хмыкнул мужик. – Но вот подсказка. Тетка раньше в детдоме работала, жалостливая. И девчонку так воспитывает. Помоги слабому, всякая такая хрень. Я сам видел – тут, в поликлинике. Они какую-то бабку с клюкой до дома провожали и сумки ей несли. |