Книга Блюститель сказочного порядка, страница 63 – Марина Дарман

— Печать на месте, — отозвался прагматичный Тим. Внешностью вошедшего его волновала гораздо меньше задания.

Теперь и я ее увидела. Нити потемнели от времени и сменили цвет на грязно-синий, но держались прочно. Растворяться не собирались. Остальное не наше дело.

— Уходим, — кивнула я.

Следующей посетили женщину, что получила печати не так уж давно. Десяток прошедших лет стражи вовсе не заметили, и навестить провинившуюся тоже не успели.

Не стабильна, психически неуравновешенна, склонна к агрессии — значилось в досье. Искать ее пришлось долго. Дежурство у подъезда ничего не дало, а в квартире проживали три студентки совсем не подходящего возраста. К ним мы и позвонили.

— Мы знакомые Анны Петровны Тимирязевой, — после извинений расшаркиваний и приветствий произнесла я. — Со студенческой скамьи не виделись. А другого адреса не знаем. Может вы о ней что-то знаете?

— Хозяйку зовут Катерина Александровна, — сходу отозвалась пигалица, больше похожая на школьницу, чем студентку. Хотя на школьницу старших классов она тоже тянула с трудом. — Фамилию не знаем. Адрес дать?

Уходили мы озадаченными. Квартиру могли продать очень давно. Новые хозяева вообще могут не знать о той, что жила тут десять лет назад. Но не проверить нельзя. Вдруг это она и есть?!

Такси домчало нас в момент. Хозяйку нужной квартиры пришлось караулить так долго, что соседка той, сухонькая бабулька с палкой, не выдержала и выглянула в подъезд.

— А ну пошли вон. Щас милицию позову. Ходят тут… устроили туалет в подъезде.

— А вы Анну Петровну знаете? — выпалила я прежде, чем агрессивная бабуля привела угрозу в исполнение.

Тим бросил на меня озадаченный взгляд и степенно поправил:

— Катерину Александровну.

— Ой точно, — от досады я даже язык прикусила.

— Так вам которая нужна? — взгляд бабули стал похож на прицел.

Мысленно известный номер она уже набрала, и даже письменную жалобу настрочила.

— Обе! А вы какую знаете?

— Обеих, — после молчания отозвалась бабуля. — Катюша на работе в это время. А Анька в больнице. Давно она там обитает, — выдала соседка и прикрикнула: — А теперь вон.

Адресок больницы у недоумевающей бабули мы все же выспросили. Лишь приехав на место прояснилась причина странных взглядов. «Городская психиатрическая больница» — значилось на табличке. Тим присвистнул, я подобрала челюсть с пола и помчалась останавливать отъезжающее такси.

Она так и не сумела поверить в сказку… очень жаль.

Квартиру третьего блюстителя мы просмотрели без труда. Зеркала открыты для доступа с двух сторона, попыток остановить нас — нет. Выходить и шарить в чужом помещении мы, конечно, не стали. Так поглазели на среднестатистическую квартирку, оценили опрятность и любовь к фотографиям и нырнули обратно, не застав хозяев. Оно и к лучшему.

В досье значилось: покинула пост по собственному волеизъявлению. Характер спокойный, доброжелательный, уступчивый. Клад, а не блюститель. Так почему ушла?!

К соседям я звонила с уже заготовленной легендой. Рядом стоял Тим, одетый в темно-синюю форму. Убедить волшебные орешки скопировать наряд труда не составило. А корочки — да кто их читает?!

Тим быстренько махнул корочкой, купленной в ларьке приколов, неразборчивым речитативом выпалил «звание и фамилию» и приступил к допросу. Расспросы мы решили начать издалека, пока не касаясь интересующей соседки.

— К нам устраивается, — неразборчивые имя и фамилия у Тима получились особенно хорошо, — сын вашей соседки из восемьдесят пятой квартиры. Как вы можете его охарактеризовать?

Соседи: муж и жена, одетые в одинаковые полосатые футболки и шорты, разом округлили глаза:

— Нет у нее сына. Дочка есть. Сына нету.

Теперь наши глаза выглядели одинаково кругло. Мы в замешательстве переглянулись с Тимом. В досье подробностей о семье блюстителя не было. Вывод мы сделали самостоятельно после осмотра квартиры.

Большая часть портретов в ней посвящены светловолосому парню лет двадцати пяти на вид. Голубоглазый симпатяга смотрит со стен так радостно и доверчиво, что так и хочется улыбнуться в ответ.

— А кто на фотографиях в квартире? — ляпнула я непроизвольно.

— Любовник, — пренебрежительно отозвалась соседка. — Старая дура альфонса завела. Теперь модно содержать повзрослевших придурков.

— Зато за другими шпионить некогда. И скандалить тоже, — примирительно отозвался ее муж. — Тихая женщина. Незаметная совсем. Да и парень ее никому не мешает.

— То есть парня вы характеризуете положительно, — вставил Тим и поблагодарил за информацию и содействие.

Искать или поджидать активную женщину пенсионного возраста мы не стали. Печатей на ней нет. В личной беседе вряд ли скажет хоть что-то лишнее.

— Некогда ей по зеркалам бегать. У нее хахаль молодой. Стеречь надо, — усмехнулся Тим по возвращению в Сказанию.

Проверка осложнялась тем, что каждый раз нам приходилось уходить в Сказанию и из нее искать следующую квартиру. На земле удобный способ перемещения не действовал. Подглядеть можно, поговорить можно, перейти нельзя.

К последнему блюстителю, мужчине лет семидесяти, мы привычно заглянули через зеркало. Пробежались по зеркалам в комнатах, и в последнем наткнулись на злющий взгляд:

— Стоять! Стоять я сказал! — раздался яростный вопль.

Тот, кого мы записали в старички, лучился здоровьем и боевитостью. Он оказался поджарым мужчиной лет пятидесяти на вид без признаков седины и проплешин. Интересный, разве что слишком агрессивный.

Мы нырнули назад с такой скоростью, что не удержались на ногах. Мне повезло. Я свалилась на Тима. Мягко, удобно и поддерживают.

— Еще раз сунетесь без стука — шею сверну! — проорал взбешенный хозяин квартиры. Лицо его побагровело. Он склонился, потрясая мощными кулаками.

Если подумать, не так уж и хорошо, что Тим снизу. Защищать нас некому. А я, какой я боец?!

— А как нужно стучать? — проблеяла я как можно жалобнее.

Даже стараться не пришлось. Он и правда напугал меня.

— Неучи! Чему вас только учат? В мое время такого не было, — фыркнул он уже гораздо более миролюбиво, повернулся к зеркалу, шагнул внутрь и выглянул из него. — Вот так стучат. Вот так! Да не туда смотришь, бестолочь!

Только после окрика я призвала силу. Кулак его темнел на фоне бледно-голубого зеркала и словно бы покрылся рябью. Самое удивительное, стук действительно прозвучал. Он больше походил на стук палки по ткани, но был вполне различимым.

— Ух ты! — выдохнула я. — Буду знать. Извините.

— Чего искали-то? — недружелюбно буркнул мужчина, не спеша выходить к нам.