Книга Отряд, страница 45 – Крейг Дэвидсон

Они шли по берегу вдоль южной оконечности острова. Густые водоросли касались скал, словно зеленые руки, тянувшиеся из моря. Эфраим оторвал прядь и вопросительно посмотрел на Ньютона.

– Да, они съедобные, Иф.

Эфраим откусил кусочек зеленой массы.

– Срань господня, Ньют!

– Я сказал, что они съедобные, – отозвался Ньютон, – но не говорил, что вкусные.

Макс оторвал от плоского камня полоску водорослей.

– А неплохо, – сказал он, жуя. – Соленые. Прямо вяленая говядина из моря.

Эфраим с хрустом откусил еще немного и принялся мрачно пережевывать:

– По фигу. Я такой голодный, что съел бы задницу медведя.

После этих слов он погрузился в угрюмое молчание. И продолжил тереть костяшки пальцев о штаны.

– Ты в порядке, чувак? – Макс положил руку ему на плечо.

Эфраим вздрогнул, как будто ему на спину заполз паук. Сначала Макс подумал, что это из-за того, что произошло возле подвала – из-за той отвратительной размолвки между ними, которую Макс глубоко переживал. Но, похоже, дело было совсем в другом. Слабое облегчение нахлынуло на Макса, но тут же сменилось страхом. А что, если Иф?.. Макс обеспокоенно посмотрел на Ньютона, а его рука соскользнула с плеча Эфраима.

– Чувствую себя очень странно, чувак. – Голос Эфраима доносился словно со дна колодца. – Я сам не свой.

– Ага, как и все мы, – заверил его Макс.

– Макс прав, Иф. После того, что случилось со скаут-мастером, а теперь еще и с Кентом… Нам просто нужно немного потерпеть, вот и все.

Эфраим бросил на Ньютона смущенный и слегка потрясенный взгляд.

– Ньютон Торнтон – мастер ободряющих речей, – мрачно произнес он.

Они поднялись по склону на плоскую вершину холма, усыпанную валунами и заросшую жесткими кустарниками. Воздух был напоен запахом соленого ветра. Земля выглядела рябой от нор. Каждая из них изгибалась гусиной шеей, скрывая обитателей.

– Луговые собачки? – спросил Макс.

– Мы что, в прерии? – сказал Эфраим. – Где ковбои, Текс?

– Заткнись, – раздраженно бросил Макс. – И вообще, не все ковбои живут в прериях.

Эфраим засмеялся и почесал локти. Он процарапал ветровку насквозь. Макс заметил кровь, которая усеивала разорванный нейлон.

– Не луговые собачки, – сказал Ньютон. – Птицы. Я читал о них. Вместо того чтобы устраивать гнезда на деревьях, они зарываются в землю.

– А мы сможем поймать одну? – спросил Макс.

На лице Ньютона появилось сомнение.

– Я ни разу не ставил силки на птиц – для них нужны ящики с сеткой из проволоки. Не думаю, что возня того стоит. Птицы – всего лишь кости и перья, верно?

Макс вспомнил мертвых буревестников на своем кухонном столе и сказал:

– Не будем возиться, ладно?

– Держу пари, что бы мы здесь ни съели, все будет немного странным. Стоит быть к этому готовыми. – Ньютон отважно улыбнулся. – Просто представляйте, что едите цыпленка или что-нибудь в таком духе.

Они пересекли плато и подошли к гранитному утесу, нависавшему над морем. В нос ударил минеральный запах скал. Солнечный свет золотил вялую между наплывами волн воду. Белые скопы, вылетев из гнезд на утесе, описали дугу над морем.

Эфраим пнул камень. Тот с грохотом покатился вниз и едва не раздавил сидевшую на зазубренном выступе скопу. Мальчик указал на три коричневых яйца в гнезде:

– Может, спустимся за ними? Я бы не отказался от омлета.

Ньютон колебался:

– Здесь негде привязать веревку. Если поскользнешься, лететь далеко.

Все еще размышляя, Эфраим провел языком по верхним зубам:

– И мне придется делиться яйцами с твоей жирной задницей, Ньют? Я сделаю всю работу, а награду получишь ты.

– Можешь оставить их себе, – сухо ответил Ньютон. – Просто не думаю, что ради этого стоит мучиться.

Надежда заполучить яйца растаяла, и ребята побрели вниз по крутому склону, который привел их к соленому болоту восточнее утеса. Океанская вода размыла почву, превратив ее в грязную трясину с кривыми деревцами и болезненного вида кочками. Гнилая вонь поднималась от высокой травы, которую Ньютон ненавидел, – если пробираешься через нее в шортах, острые края листьев царапают голени.

Они шли вперед, стараясь избегать размывов. Соленая корка цвета желчи, похожая на накипь в кастрюле с вареным мясом, трещала под подошвами. Поздние кузнечики срывались со стеблей и цеплялись колючими лапками за одежду. Ньютон вздрагивал каждый раз, когда насекомые врезались ему в бедра.

Его взгляд то и дело возвращался к кочкам. Те напоминали наполовину высунувшихся из воды грызунов – гигантских землероек, которые напились обогащенной плутонием жижи и выросли в четыре раза. Кочки, будто мохнатые айсберги, скрывали все самое страшное под водой. Ньютон воображал, что могло там прятаться – длинные узкие морды, тонкие черные губы, пасти, усеянные острыми крысиными зубами, острыми и длинными, как осколки стекла… Розовые хвосты, готовые обвиться вокруг лодыжки ничего не подозревающего человека.

Мальчишки наткнулись на сгнивший пень. Ньютон достал полевой журнал, полистал страницы и пробежал глазами по нужной записи. Затем оторвал кусок коры, свисавший с пня. Тот треснул, подняв облако трухи. Ребята опустились на колени и заглянули внутрь. Среди рыхлой древесины что-то извивалось. Что-то похожее на червей.

– Личинки, – объявил Ньютон. Он открыл тетрадь и прочел: – Крупные, белые, поедающие дерево личинки ночных мотыльков.

Крапчато-белые и морщинистые, они походили на кожуру яблока, которое слишком долго пролежало в вазе с фруктами. Их тела были размером с палец ребенка, закручивались, будто бусины на нитке, а на конце сужались. Личинки яростно извивались и, казалось, безостановочно вылуплялись на свет.

– В сыром виде по вкусу напоминают миндаль, – прочитал Ньютон. – При варке их оболочка становится хрустящей, как у жареного цыпленка, а внутренности – светло-желтыми, как у жареного яйца.

Макс побледнел:

– Боже. Ты ведь шутишь?

– Разве я не говорил: что бы мы ни съели, все будет странным?

– Да, но… Нельзя же жрать личинок, чувак, – ответил Макс. – Так ты лишаешь юного мотылька его жизненного предназначения – биться всю ночь о лампочку.

Ньютон выдернул из пня личинку. Та извивалась на ладони, будто часть кишечника, который пытается прогнать сквозь себя упрямый кусок пищи.

– Ну давай, – сказал Макс, – рискни, чувак.

Ньютон сунул личинку в рот и сжал зубы. Тельце с хлюпаньем треснуло. Водянистая жижа цвета гноя потекла по губам мальчика.

– Не могу поверить, что ты это сделал, – ошарашенно произнес Эфраим.