Онлайн книга «Возлюбленная герцога»
Она резко вдохнула и метнула предостерегающий взгляд. Он убрал руку и продолжил ее изучать, разглядывая швы на пальто и богатый блеск шелкового корсета. – Ты когда-нибудь носишь платья? – спросил он, понимая, что рискует. Грейс поколебалась. – Я знакома с этим видом женской одежды, – ответила она, и уголок ее рта дернулся, вызвав у него желание поцеловать это место. Ее пальцы скользили по его коже, переходя с одного плеча на другое, красное и воспаленное. Она взяла горшочек с мазью, и когда снова к нему прикоснулась, прохладный бальзам успокоил не только плечо. – Ты пришла в платье на мой бал-маскарад. Рискованно было открывать ей, что ему все известно, и она замерла, замерли и ее пальцы у него на плече. Он буквально слышал, как в голове производятся расчеты – сумеет ли она убедить его, что это была не она? «Никаких масок, Грейс. Только не сегодня ночью». – И как давно ты знаешь? Он дождался, когда она поднимет на него глаза. – Я всегда тебя узнаю. – Ты не ищешь жену. Он помотал головой. – Нет. – А матери, выталкивающие дочерей на твою тропу? – Безрезультатно. Она долго молча смотрела на него, затем: – Маска была не для избранницы герцога Марвика, женщины, которую восхитят покрытая мхом земля и высоченные деревья. Она была для меня. «Это одно и то же». Он остро ощущал ее пальцы на своем плече, скользящие по отметке прошлого. Их прошлого. И пока они так поглаживали его, он вдруг услышал слова своего брата. «Ты разбил ей сердце», – сказал Уит. Она ему не доверяет. И все, что может сделать он, – доверять ей. – Я слышал, ты любишь изысканные приемы. Она размазывала бальзам по его коже широкими движениями, кругами, избегая только одного места, с которого не сводила глаз. Шрама, оставленного его отцом той ночью, когда он узнал, что Грейс – единственное, что имеет для Эвана значение. Но тут ее пальцы дрогнули. – Я не могу занять эту должность, – негромко ответила она. – Знаю. – Но это не заставит его меньше ее желать. – Я бы лучше умерла тысячу раз, чем позволила тому монстру победить. Старому герцогу, который помышлял только о продолжении рода. Эван коротко, безрадостно усмехнулся в ответ на ее гнев. – Думаешь, я испытываю что-то другое? Она посмотрела ему в глаза, и он позволил ей увидеть всю силу своей злости на отца – на человека, который поставил перед собой единственную цель – продолжить род Марвиков. А затем, когда Эван стал герцогом, именно на его долю выпала обязанность сделать так, чтобы отец никогда не получил того, что было для него важнее всего. Что означало – никаких детей и для самого Эвана. Даже красивых рыжеволосых маленьких девочек. Не догадываясь о его мыслях, Грейс снова заговорила: – Ты вернулся, несмотря на то, что я велела тебе держаться от нас подальше. «Я всегда буду возвращаться». – Не прошло и года. Куда ты уезжал? – Обратно. В Бергси, где и нашел родовой особняк в руинах – он оставил его разрушаться, когда унаследовал и покинул усадьбу. В имение, которое воскресил, решив, что его место там. Восстановил земли, позаботился об арендаторах, занял свое место в парламенте и сделал все то, что обещал ей целую жизнь назад. Он переделал себя, стал другим человеком. Более здоровым и сильным, человеком лучше, чем тот, каким он когда-то был; и более достойным, хотя и знал, что никогда не станет равным с женщиной, какой стала она – женщиной сильной, блестящей, могущественной, стоящей так высоко над ним, что он не заслуживает даже взгляда на нее, уж не говоря о прикосновении. Тем не менее он посмотрел. И прикоснулся. – И зачем же ты вернулся сейчас? – спросила она, больше его не трогая, и он услышал резкость в ее голосе. Гнев. Досаду. – Думаешь убедить меня в том, что сожалеешь об этом? – Я действительно сожалею, что отвернулся от братьев, – сказал он. – И, Грейс, в моей жизни не было ни секунды, когда я не сожалел бы, что отвернулся от тебя. Грейс стоило больших усилий не показать, что его слова ее тронули, но он наблюдал за ней очень пристально, смотрел на жилку, бьющуюся на шее, и поэтому понял, как колотится ее сердце. Однако она так и не взглянула на него своими огромными, красивыми карими глазами, блестящими в отблесках пламени свечей. – И что? Ты думал, маскарад и драка в Гардене загладят прошлое? – Я вел свою битву каждый день с тех пор, как вынудил тебя уйти, – произнес он, отчаянно желая, чтобы она его услышала. – Что значит еще один бой? Или даже тысяча? Он бы терпел удары Ковент-Гардена каждый день, если бы имелся шанс получить там прощение. И здесь тоже. Наконец она провела большим пальцем по шраму, и он похолодел, не зная, как она отреагирует на его слова. Опять риск. – Зачем ты пришла сюда сегодня? – снова спросил он. Она показала на кресла в дальнем конце комнаты, у камина, который мог бы гореть, не будь ночь такой теплой. – Сядь. Он послушался, опустился в кресло, морщась и ненавидя себя за то, что демонстрирует ей свою слабость, и одновременно наслаждаясь интимностью момента. Держа в руке глиняный горшочек, она подхватила свой мешок и корзинку с лоскутами для перевязки и подошла к нему, ступая по паркету своими длинными ногами. Он смотрел на нее, и стук ее сапог наполнял его душу наслаждением, теплом и желанием – желанием, подобного которому он по такому обыденному случаю никогда раньше не испытывал. Чтобы они заботились друг о друге. Узнали друг друга. Больше. Она положила все это на низкий столик рядом с его креслом, обвела взглядом то, что там уже стояло: бутылка виски и пустой бокал на высокой стопке книг. На губах ее играла улыбка. – Что? – спросил он. – Ничего, – ответила она. – Просто чувствую себя так, как будто заглянула в логово льва. – М-м-м… – протянул он и поднял руку, чтобы потереть сзади шею. Его охватило что-то похожее на смущение, хотя он не мог понять почему. – Это очень одинокий лев. Книги и виски – вот его удел. – Значит, вот чем ты занимаешься, когда не идешь куда-нибудь выполнять свои герцогские обязанности? Она отвернулась и пошагала через комнату к зеркалу. – Я не выполняю герцогских обязанностей, – сказал он, радуясь смене темы и глядя, как она выбирает подсвечник и возвращается. |