Онлайн книга «Серый лес»
|
Я ждала чего-то, что выделило бы этот день среди всех прочих… но ничего такого не было. Подкараулив смотрителя, который в ту ночь позвал моего отца, я попросила его передать Майклу, что все хорошо, и я рада, что он жив и здоров. Я хотела сказать намного больше… что я люблю его, и чтобы он не скорбил по мне долго, но побоялась, что это послание может выйти папе боком. Мама… интересно, она уже давно считала, что я мертва? Или все же капелька материнской (пусть и не биологической) интуиции подсказывала ей, что я пока еще боролась? Почувствует ли она сегодня вечером, что ее неродной дочери больше нет в этом мире? Джек тренировался посреди лофта, пока я валялась на кровати и мысленно болтала с братом. «Может тебе тоже стоит попрактиковаться?» – спросил Дэйтон. «А смысл?» «Займи себя чем-нибудь! А то твой настрой оставляет желать лучшего…» «Дэй, я облажалась…» – когда я произнесла это в мыслях, мои реальные глаза защипало. «Это не так, детка! Тебе просто не повезло» «Я так хотела отомстить за тебя… Так хотела выбраться из Глондара… Хотела снова попробовать жить нормально… С Джеком. А теперь и он умрет из-за меня» «Ты не виновата…» – начал брат, но я перебила его: «Если бы не я, возможно, он бы и не попал в рабство. Если бы не мое безумное желание участвовать в боях, он бы мог приспособиться к режиму Глондара и жить, понимаешь? Жить дальше!» «И что это была бы за жизнь?» – укорил меня брат, и я глянула на тренирующегося Джека. «Это была бы именно жизнь! Лучше уж быть рабом, чем растерзанным мутантами» Дэйтон задумался и ответил: «Я уверен, сестренка, что Джек не стал бы ничего менять! Он боец, и он любит тебя!» Я улыбнулась, и мокрая капелька скатилась по моей щеке. После сегодняшней ночи я точно знала, что мой немертвый брат был прав. За час до выхода мы принялись за старый ритуал. Намазав лицо вазелином, а тело – обезболивающей мазью, мы оделись в свою гладиаторскую форму: черные брюки и футболки с нашим названием. Неуязвимые… Сегодня весь стадион увидит, что это не так. Сколько наши фанаты будут горевать по нам? Я заделала черные волосы в высокий тугой пучок и закрасила глаза черной краской. Джек уже был готов: черные полосы обрамляли все лицо. Последнее – он засовывал деревянные колышки под повязки на предплечьях. Потом он проделал то же самое и с моими руками. У каждого из нас было по четыре кола под каждой повязкой. Ни он, ни я не были уверены, что деревяшки спасут нам жизни, но продержаться чуть дольше они помогут. Или, хотя бы, можно будет вогнать один самодельный колик себе в горло, чтобы не мучиться. – На выход! – сказал смотритель, открыв дверь лофта. Вот и все. Я глянула на нашу комнату последний раз, и вышла вслед за Джеком. Когда мы шли в кольце охраны, я слышала ангельское пение в своих мыслях. Мне это чудилось, конечно. Может хорошо, что я погибну прежде, чем окончательно свихнусь? Стадион. Мы вошли внутрь, и нас проводили до комнаты, где мы будем дожидаться последнего выхода на арену. И даже тут наши традиции не изменились: обмотав ладони бинтами, мы с Джеком сидели на скамейке в полном молчании и держались за руки. – Джек, я… – начала я, но заткнулась. Что надо говорить в таких ситуациях? – Джек, прости, что подставила тебя под все это… Он крепко сжал мою ладонь и покачал головой, не открывая глаз. Дэйтон был прав… Джек не выбрал бы другой участи… И это ранило сильнее всего. Дверь распахнулась, пролив яркий свет в проход. Оттуда выглянул смотритель и сказал, что нам пора. Ноги не хотели слушаться, и я с огромным усилием заставила себя встать и последовать к спасительным воротам. Там уже толпилась куча гладиаторов. Они болтали, передразнивали друг друга и хихикали. Нас встретили враждебными взглядами и шепотками. Их уже настроили против меня и Джека? Я не успела дойти до своего места, как передо мной вырос смотритель. Тот самый альбинос, который в прошлый раз похвалил меня за отличную работу. Его волосы, брови и ресницы были такими белыми, что сливались с мраморной кожей, а глаза походили на слепые – настолько мутными они были. На альбиносе не было ОСа. Все смотрители напряглись и повернулись к нам, как и гладиаторы. – Ну, что еще? – огрызнулась я, пытаясь обойти его, но парень явно не собирался пропускать меня. – Я просто хотел сказать… – начал он, сомневаясь в том, необходимо ли это. – В общем, я хотел сказать, что восхищаюсь тобой! Ты невероятно красивая и крутая! Смотрители заржали вместе с бойцами, пока альбинос произносил эту чушь дрожащим голосом. Парень глянул на них и сразу повернулся обратно ко мне, продолжая нести какие-то нелепости: – Ты просто фантастическая, Мона! Я так давно наблюдаю за тобой, и, честно сказать, я безума от тебя! Я прищурилась и бросила беглый взгляд на Джека за своей спиной, который смотрел на парня с искренней жалостью. Альбинос еще раз исподтишка глянул на других смотрителей, которые уже отвернулись и не обращали на нас никакого внимания. – И еще… – продолжил альбинос тише и увереннее. – Ты молодец… – говоря это, он бесшумно вытащил из серой формы две обоймы от пистолета. – Я давно за тобой наблюдаю, и ты просто супер… – альбинос незаметно засунул первую обойму в мой левый карман брюк. – И я, кажется, влюблен в тебя по уши… – и вторую обойму в правый. – Наверно, это все, что я хотел сказать тебе, Мона! Удачи на арене! И, облегченно выдохнув, он отошел в сторону к остальным смотрителям, которые похлопывали его по плечу и дразнили любовными фразочками. Мы переглянулись с Джеком. Он подозрительно кивнул, и мы заняли свои положенные места. – Эй, Мона! – кто-то из гладиаторов крикнул мне, но я даже не стала поворачиваться. – Если я убью твоего Цербера, ты отдашься мне? Я не совсем понимала, почему все колкости всегда сводились к пошлости. Видимо, такова мужская природа. Джек беззвучно рассмеялся и потер переносицу, а я ответила этому идиоту, не поворачиваясь: – Мой Цербер кое-что скажет тебе на арене. Секундное молчание… – Он же немой… Как я пойму его? – недоуменно спросил этот дебил. |