Книга Возвращение в Сонору, страница 4 – Екатерина Гордиенко

Женщина в голубом платье явно не собиралась признавать факт своей смерти.

— Может быть, вы оставили где-то запасной, на всякий случай?

Понимая, что без меня ей не справиться, женщина кивнула в сторону большого горшка с петуниями. Я только насмешливо пожала плечами: с тем же успехом она могла оставить ключ на гвоздике около двери.

Газом пахло даже в коридоре. Мы одновременно рванули к узкой двери в кухню и прошли, не помешав друг другу. Более того, на какую-то долю секунды мы слились воедино. Отскочившая от меня женщина выглядела ошеломленной, а я, подавив неприятные ощущения, подошла к плите и до отказа завернула вентиль съемного газового баллона.

— Надо открыть все окна на первом этаже.

Она покорно кивнула и двинулась за мной, уже не пытаясь к чему-либо прикоснуться.

— Значит, большого барабума сегодня не будет? — Мы оглянулись и изумленно уставились на худощавого джентльмена в элегантном черном костюме. Он непринужденно устроился на подоконнике только что открытого мною окна. — Не могу сказать, что я разочарован. — Он легко и плавно переместился на пол и мягко прошелся по ковру. — Но, миссис Кларк, разве вы не хотите поскорее воссоединиться с вашим мужем?

Миссис Кларк выпрямилась во весть свой небольшой рост и гордо подняла подбородок:

— Я не спрашиваю, как вы попали в мой дом, мистер. Но хочу сказать, что впервые в жизни вижу джентльмена, который лазает в окна к порядочным женщинам. И, кстати, разве мы знакомы?

— Простите, я забыл представиться. — Похоже, его ничуть не проняло. — Алфредо Франсиско Хозе ди Паула Хуан де ла Сантисима Тринидад Руиз и Фернандес.

— Кто все эти люди? — Насмешливо протянула миссис Кларк.

— Но для вас, моя дорогая Эйбелин, просто Алфредо. — Джентльмен вежливо поклонился. — Надеюсь, теперь, когда мы с вами обрели новую жизнь, можно пренебречь церемониями. И вас, юная леди… — он с изяществом танцора повернулся ко мне, — я попросил бы о том же.

— Меня зовут Аделина Гарсия. Но для друзей — просто Лина.

— Прекрасно, Лина. Давненько я не болтал с живыми. Вы обладаете редким даром, моя милая, и я сочту за честь ввести вас в наше общество.

— Спасибо, Алфредо, с удовольствием познакомлюсь с вашими… эээ…

— Соседями, — подсказал Алфредо.

Странно, я не чувствовала испуга. Наоборот, меня охватило предчувствие чего-то нового и чудесного. Как в детстве накануне поездки в Диснейленд. Продолжая улыбаться, я перевела взгляд на Эйбелин. Она расширенными от ужаса глазами смотрела в спину Алфредо.

Словно почувствовав ее взгляд тот повернулся, и теперь моему взору предстала так напугавшая миссис Кларк картина: шелковый пиджак Алфредо был ровно посередине разрезан от воротника до самого низа, но сидел при этом идеально, совершенно не нарушая элегантного облика странного джентльмена.

— Так значит, вы умерли мистер Фернандес? — Прошептала она побелевшими губами.

— Совершенно верно, моя дорогая. В 1933 году. Был застрелен в собственном ресторане 1 ноября. Оно и к лучшему, скажу я вам. В любом случае, я не хотел бы пережить пятое декабря ^[4]. Вы еще что-то хотели спросить?

— Да, — она нерешительно теребила свою кожаную сумку. — Значит, я тоже умерла?

Алфредо широко улыбнулся, словно его любимое дитя без единой запинки выдало гимн Урагвая ^[5]:

— Совершенно верно. Очень рад, что мне не пришлось лично сообщать вам это пренеприятное известие.

Рука миссис Кларк выхватила из сумки и прижала к глазам белоснежный носовой платок:

— Но как же… мой муж… мои пирожные? Вся моя жизнь?

— Ну-ну, — Алфредо легонько похлопал ее по спине, — не убивайтесь так, дорогая. Ох, простите за каламбур, ведь вас уже убили. — Эйбелин зарыдала еще громче. — Просто посмотрите на ситуацию с другой стороны. — Заметив, что женщина увеличила интервал вздохов и прислушивается к его голосу, он продолжал: — Конечно, воссоединиться с мужем прямо сегодня… — он сделал вид, будто принюхивается, — … у вас не получится. — Правильно, запах газа уже совершенно выветрился из комнаты. — Но зато вы встретите давно умерших близких. Не поверите, но в нашем нынешнем состоянии даже поиск давно потерянных вещей не составляет проблемы. И еще…

Алфредо продолжал успокоительно журчать, не замечая, что миссис Кларк уже перестала плакать и смотрит на него со смесью восхищения и надежды:

— То есть, вы хотите сказать, — ее голос срывался от волнения, — что теперь я увижу моего дорогого Самуэля?

— Он тоже умер?

— О, Боже, да. Тридцать лет назад. Ему было всего пятнадцать, моему мальчику.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Решительно перекрывая новый поток, Альфонсо уверенно заявил:

— Ну, конечно. Не вижу никаких проблем, особенно если он похоронен в Лобо-дель-Валле.

— Да, да, он здесь, — торопливо закивала женщина.

— А на каком кладбище?

— Грин-рэвин.

Альфонсо задумчиво нахмурил лоб:

— Сейчас там довольно редко хоронят, только на семейных участках. Конечно, это старое кладбище не закрыли для свободного посещения, как наш Роузхилл, но боюсь, вам прямая дорога на Нью Семетери.

— У нас нет семейного участка, — слезы все-таки потекли ручьем. — Мы с мужем не так богаты. Что же мне делать? Я тридцать лет утешала себя мыслью, что встречусь с Самуэлем в раю, а теперь, значит, и в рай мне не попасть?

— Да, в эту нелепую выдумку люди верят уже больше двух тысяч лет. — Обхватив собственный подбородок пальцами, Алфредо задумчиво рассматривал миссис Кларк. — Надо разузнать, возможно, в колумбарии Грин-рэвин еще остались свободные места.

— Ох, — Эйбелин покачала головой. — Муж не позволит меня сжечь. Он принципиальный противник огненного погребения. И такой упрямый, если уж что решил…

Ну вот, новый поток слез.

— Действительно глупо. — Согласился Алфредо. — Сам не могу понять, что люди находят в этой церемонии закапывания. Наверное, просто не берут на себя труда задуматься обо всех этих личинках и жучках… об этом неприятном зуде во всем теле. И как бледные корни растений тянутся к вам за последними каплями жизненных соков…

Теперь миссис Кларк начала зеленеть.

— О, Боже, только не это, — обессиленно выдохнула она. — Пусть меня сожгут. Пусть сожгут! Я хочу к моему мальчику!

— Довольно плакать, Эйбелин. — Преодолев последние условности, Алфредо шагнул к плачущей женщине и положил ее голову себе на грудь. Его рука равномерно поглаживала голубую ткань у нее между лопаток. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Лина нам поможет.