Книга Смерть под маской, страница 39 – Кэролайн Грэм

— Мяч?

— Чистая правда. Чтоб мне не сойти с этого места.

— Боже мой.

Небо было почти что темным, только на горизонте виднелась малиновая полоска, когда автомобиль, сделав крутой поворот, въехал в деревню. Старший инспектор ожидал увидеть скорую помощь, но там были лишь две полицейские машины и «вольво» Джорджа Булларда.

Как только Барнаби вылез из машины, он услышал ужасные вопли, будто какое-то животное попало в ловушку. Он почувствовал, как по коже пробежали мурашки.

— Господи! — Трой присоединился к нему у входа. — Что за чертовщина?

Констебль, стоявший в прихожей, увидев начальство, вытянулся в струнку.

— Все наверху, сэр. Вдоль галереи налево до конца.

Пока они поднимались, Трой оглядывался, слишком встревоженный страшными звуками, чтобы войти в свое обычное состояние досады и злости, в которое всегда впадал, имея дело с представителями высшего общества. Он принюхался:

— Что за вонь?

— Ароматические свечи.

— Пахнет, как из кошачьего лотка.

Место преступления — длинная комната, почти лишенная мебели. Здесь царила обычная деловая обстановка, каждый занимался своим делом. Фотограф сидел на ступеньках. «Пентакс» с прикрепленной фотовспышкой свисал с его шеи. Второй констебль стоял у двери. Барнаби поинтересовался, кто это так кричит.

— Один из тех, кто здесь живет, сэр. Видимо, он немного не в себе.

— Веселенькое дело.

Барнаби подошел к помосту и присел у облаченного в белые одежды тела. Немного крови еще сочилось из раны в груди, и на полу был длинный узкий блестящий ручеек, будто от свежесваренного варенья.

— Что тут у нас, Джордж?

— Как видите, — сказал доктор Баллард, — артистический ножевой удар.

— Чисто сработано. — Барнаби внимательно присмотрелся, а затем кивнул в сторону молодого человека, который перестал выть и теперь громко стонал. — Вы не можете с ним что-нибудь сделать? А то от него сам с ума сойдешь.

Врач покачал головой.

— Насколько я понял, для него уже выработана схема приема лекарств. Не разумно будет смешивать. Я предложил им вызвать его врача, но мне ответили, что такого нет. Они все делают сами с помощью трав и настоек.

— Врач должен быть. Иначе откуда берутся лекарства?

— Из аптеки Хиллингдона в Аксбридже, судя по всему. — Буллард встал, старательно отряхивая колени.

— Он что, шел баиньки? — поинтересовался Трой, указывая взглядом на мертвого человека, одетого во что-то похожее на ночную рубашку.

— Когда это произошло, Джордж?

— Около часа назад. Но на этот раз вам не нужны мои умозаключения по поводу того, что произошло. Видимо, они все были здесь, когда это случилось.

— Что… Вы имеете в виду, они дурачились? И это несчастный случай?

Трой уловил нотку разочарования в голосе шефа. Какое-то время Барнаби выглядел так, будто его предали. Улыбаясь про себя, сержант посмотрел на покойника, отметив утонченные, но холодные черты лица и сухую, пергаментную кожу. И обратил особое внимание на волосы. Человек был похож на одного из библейский святых. Наверное, его можно было бы представить в пустыне, как Моисея, кричащего: «Отпусти мой народ». Или там было «не держи»? Трой был не особо знаком с Библией.

Барнаби теперь разговаривал с Грэмом Аркрайтом, полицейским, обследовавшим место преступления. Сержант прислушался.

— …боюсь, что еще многое не ясно. Мы нашли это за занавеской вон там. — Аркрайт указал на небольшую нишу в стене и приподнял пластиковый пакет с ярко-желтой перчаткой внутри. — Что касается ножа, на нем мы обнаружили нитку. Тебе что-нибудь приходит на ум, Том?

Барнаби отрицательно покачал головой.

— Моя жена ходила сюда на курсы вязания. Я целую вечность не мог избавиться от того шарфа, что она связала. В конце концов сбагрил его на церковную распродажу. А потом его выставили в витрине «Оксфама» ^[33]. Она не разговаривала со мной целую неделю.

— Если бы со мной так вышло, я бы сказал, что мне повезло, — прокомментировал Трой.

Старший инспектор взял пакет с перчаткой и второй пакет с ножом и сказал:

— Я потом занесу это в лабораторию.

Мелькнула еще одна вспышка фотоаппарата, и Барнаби с Аркрайтом направились к констеблю, стоявшему в дверях.

— Вы явились сюда первым, сержант?

— Да, сэр. Прибыл одновременно с машиной скорой помощи. Вместе с женщиной-полицейским, с Линли. Я связался с отделом уголовного розыска и остался рядом с телом. А офицер Линли отправила всех вниз в большую комнату в конце коридора.

— Что можете сказать по этому делу?

— Что ж… пожалуй, ничего особенно важного. Всё как обычно. Они стояли вокруг, выглядели потрясенными. Сумасшедший мальчишка надрывался от криков. Я спросил, прикасались ли они к покойнику. Сказали, что нет. Больше ничего из них выудить я не смог.

— Ну ладно. — Барнаби тяжело потопал обратно вниз.

Трой, тонкий как хлыст в своей поношенной кожаной куртке и узких серых брюках, побежал вперед, открыв по очереди две двери, прежде чем найти нужную.

Комната была достаточно просторной, с деревянным потолком и деревянными же стенными панелями, что создавало впечатление, будто ты в огромном резном коробе. Там было много стульев в форме ракушек на тонких металлических ножках и плохо вытертая школьная доска. Место для проведения лекций и семинаров.

Все члены коммуны сбились в кучку, за исключением одного, который стоял поодаль, у двустворчатого окна. Засунув в карманы стиснутые кулаки, он, казалось, был сбит с толку и полон злости. На его левой щеке была длинная царапина, из которой капельками сочилась кровь. У Барнаби возникло чувство, что он где-то его уже видел раньше.

Трой прежде всего заметил женщину-полицейского (далеко за тридцать и невзрачную), а потом всех остальных. Плачущую девушку в сари утешал мужчина в джинсах. Орущий парень уткнулся головой в колени женщины с решительным лицом, одетой в синее. Еще там были милашка блондинка и женщина в вельветовых брюках с полуседыми волосами, сидевшая с суровым видом. Двое толстых, жалких на вид хиппи с какими-то камнями на головных повязках и женщина в диком одеянии, которая выглядела лишь чуть более живой, чем покойник наверху. А также маленький круглый субъект с бородой цвета томатного соуса.

Старший инспектор представился и поинтересовался, может ли кто-нибудь из присутствующих точно описать случившееся. Наступила длинная-длинная пауза. Трою показалось, что девушка в сари изо всех сил пытается побороть свои всхлипывания, желая что-то сказать; потом все (кроме человека у окна) повернулись к женщине в синем. Поглаживая голову плачущего юнца, она с неохотой кивнула и попыталась встать, но мальчик цеплялся за ее колени так крепко, что подняться оказалось невозможно. Она заговорила очень напряженным голосом. Низким и спокойным, но неестественным, словно все ее эмоции были намеренно глубоко спрятаны от посторонних.