Книга Мелким шрифтом, страница 53 – Роберт Глэнси

Я с удовольствием смотрел, как она ежится и ловчит ^[198].

После десерта вдруг, точно незваный гость, выяснилась истинная причина редкостно хорошего настроения жены.

Сдвинув тарелки в сторону, она объявила:

— У меня потрясающая новость. Еще одно издательство готово выпустить продолжение моей книги «Клерк X». Здорово, правда?

— Замечательно, Элис! Я тобой горжусь!

— Ой, спасибо, я так рада! Понимаешь, я ведь уже сомневалась,

что это все–таки произойдет, а они возьми и согласись. Чудеса, да и только! — Она отхлебнула вина и без перехода продолжила: — Я была бы счастлива, если бы ты мне помог: ответил бы на новые вопросы моего теста. Представляешь, Фрэнклин, мы вот–вот представим всю парадигМу свойств и предпочтений. Это же новый подход на основе типологии личности Майерс–Бриггс, с ним все вообще переменится.

— Охотно помогу тебе, Элис. Что может быть приятнее?

Она улыбнулась в ответ, повернулась и с ликующим смехом вытащила из портфеля тестовый опросник.

— Не будем откладывать дело в долгий ящик — сначала развлечемся немножко с этим тестом, а в награду, мистер, вас ждут сексуальные утехи. Даю слово.

— Прекрасно! — отозвался я. — Просто изумительно.

— Почему же нет варианта 0%? — удивился я.

Жена улыбнулась:

— Очень забавный вопрос, Фрэнклин.

Эти тесты оказались совсем другими, вместо множественного выбора нередко надо было писать развернутые ответы. Справившись с пачкой страниц, заполненных обычным пустопорожним вздором, я наткнулся на убойный вопрос:

Назовите самый плохой поступок, который вы совершили.

Я сидел, обливаясь потом, и думал: а вдруг жена видит, что я опять впал в панику? Что, если она заметила, что у меня сбилось дыхание и авторучка в руке дрожит? Ответ пришел сам собой:

«Убеждаю себя, что все хорошо».

Вместо этого я написал: «Недостаточно часто говорю жене, что я ее люблю».

Она пробежала глазами тест; дойдя до этого ответа, взглянула на меня и проронила:

— Обхохочешься.

В конце концов печень устает чистить тебя от всякой дряни, которую ты лопаешь.

Мы шли по больничному коридору, и Сандра заговорила про Элис.

Для начала она шутливо спросила:

— А Элис, случаем, не попала в сети какой–нибудь секты?

— О чем ты? — удивился я.

— Так, ляпнула сдуру, — сказала Сандра, но, подумав, добавила: — Знаешь, как она со мной на днях обошлась? Сделала вид, что в упор не видит. Я была в городе, заглянула в один бар, вижу — она сидит, с кем–то выпивает; як ней подошла, а она… словно не заметила меня. Я жутко смутилась. Привет, говорю; и еще раз десять сказала. Наконец она отвлеклась от своей компании, тяжело вздохнула, будто собиралась с силами, и выдавила: «А, здорово». Ага, вот так; «А, здорово».

Вытащив из рукава шерстяной кофты пачку бумажных платков, Сандра утерла заплаканные глаза и сунула платки обратно; на рукаве вздулся уродливый бугор. Глядя на Сандру, я думал: до чего же они с Элис разные!

А раньше были очень похожи. Обе умные, миловидные, обе ходили в шерстяных кофтах, джинсах и кроссовках, — таким интеллектуалкам, считали они, не пристало придавать значение своей внешности, Но со временем сходство почти исчезло. Саидра одевалась по–прежнему; она работала в издательстве, среди людей умственного труда, а они, как правило, одеваются небрежно. Сандра немного располнела, но это ей даже шло. Элис же похудела, благодаря велосипедным тренировкам тело стало поджарым и мускулистым; теперь она, точно итальянская манекенщица, носила только безупречно сшитые изделия фирмы «Гуччи». Сандра перехватила мой взгляд: — Фрэнк, как я рада снова повидаться с тобой! Мне тебя так не хватало.

Я улыбнулся и сказал:

— Понимаю, мне тоже меня не хватало.

— Со времени нашей последней встречи ты переменился. Как голова, уже лучше?

— У меня есть для тебя очень интересная новость, но мы ее пока отложим, расскажу после встречи с твоей мамой. Давай о другом, пусть Молли увидит не унылые, а веселые лица.

Сандра протянула руку и коснулась моей щеки; ее пальцы подобрались к шраму и легонько его ощупали. За исключением доктора Миллза, никто его не касался, даже моя жена. Я смущенно улыбнулся и сказал:

— Любопытным говорю, что на меня напала гигантская белая акула.

Сандра рассмеялась, но руки не отдернула; она откинула с моего лба челку, шрам предстал ее глазам во всей красе.

— Так тебе больше к лицу, — сказала Сандра. — Раньше ты волосы наверх зачесывал.

Когда мы вошли в палату, Молли спала. Она исхудала и была бледна как смерть. Лицо осунулось, а пышные волосы, которые раньше китайским фонарем громоздились у нее на макушке, теперь поредели и висели жидкими прядками. В паоате сильно пахло грибами. Усевшись на пластмассовые стулья, мы с Сандрой глядели на спящую Молли; вокруг урчали разнообразные аппараты. Над изголовьем кровати я увидел красную кнопку срочного вызова и слегка занервничал; к собственному удивлению, я одновременно немножко затосковал по той поре, когда сам лежал беспамятной кучей расплющенного мяса, блаженно не ведая ничего, — пустой белый лист,

— Молли проснется или ее уже на всю ночь отключили? — спросил я.

— Ее пичкают целым ворохом болеутоляющих, поэтому сон для нее — лучший вариант.

Тут Молли шевельнулась, взглянула на меня в упор и пробормотала:

— Черт побери, Фрэнк, что с тобой случилось? У тебя на голове огроменный шрам.

Я улыбнулся:

— Попал в автомобильную катастрофу. А с тобой, Молли, что, черт побери, стряслось?

— Жизненная катастрофа, — отшутилась она.

Сандра засмеялась и, склонившись, поцеловала мать. Та спросила:

— А где Элис? Неужто не пришла вместе с Фрэнком?

— Она очень занята на работе, — объяснила Сандра.

— Ну, а я очень занята тем, что помираю, — сказала Молли.

— Не надо так говорить, мама, — попросила Сандра.