Онлайн книга «Девушка из песни»
|
– Тебе вообще не нужно было этого делать. Твой видеоблог тоже смог бы помочь достичь успеха в жизни. – Возможно. Но я хотела быть с тобой. Я прислонился к столу и задумчиво взъерошил волосы, два года пролетели перед глазами. Два года она терпела мое отвратительное поведение, капризы и проблемы со здоровьем ради того, что никогда не случится. – Я догадывался. Догадывался, но не хотел знать. Мне жаль, Эв. – Не надо меня жалеть, Миллер. Я всегда знала, на что шла. Можешь спросить у Вайолет, что я под этим подразумеваю. – Она тяжело вздохнула, затем протянула руку, и я пожал ее. – Спасибо. За все. – Тебе спасибо, Эв. Я буду по тебе скучать. На ее лице промелькнуло удивление, но затем она взяла себя в руки. – Разумеется, будешь. Большую часть времени Тина с трудом помнит собственное имя. Эвелин быстро отстранилась и направилась к двери. Открыла ее и обернулась с беззаботным выражением лица. – Скажи Вайолет, что победила лучшая девушка. А потом она ушла. 
Наш самолет приземлился в Сиэтле ближе к вечеру. Я познакомил Вайолет с ребятами из группы. Она мгновенно растопила ледяную стену, за которой я так долго от них скрывался. К концу репетиции мы чувствовали себя более сплоченной группой, чем за все время тура, и я проклинал себя, что раньше поступал как придурок. Что старательно игнорировал всех окружающих. Считал, что это избавит меня от многих проблем, а на деле лишь нашел себе еще больше. Эта мысль потянула за собой и другую, об отце, но я тут же отмахнулся от нее. «Это совсем другое. Он погубил нашу семью. Не желал нас видеть». Но тем не менее я отвел ассистентку в сторону и спросил: – Мой отец звонил? На лице Тины мгновенно отразился страх. – Мне казалось, ты просил передать ему, что для него всегда занят. – Так и есть, – раздраженно подтвердил я. – Мне просто… любопытно. – А почему у него нет твоего личного номера сотового? Я потер лицо руками, уже скучая по Эвелин. – Неважно. Если он снова позвонит… – Что? Я стоял на перепутье двух возможностей. Оставить все, как было семь лет, либо устремиться в неизвестность, в которой я не могу за себя ручаться. Тина ждала. – Ничего.
Перед концертом приехала руководитель из «Рук помощи» Бренда Рознер с полудюжиной маленьких детей, большинству из которых было лет восемь-девять. Я взял с собой Вайолет. – Хочу, чтобы ты видела, ради чего все это. Мы собрались в Зеленой комнате в окружении множества фотографов и репортеров. Прошла небольшая фотосессия, а Вайолет занялась детьми, болтая и смеясь вместе с ними, чтобы они не выглядели такими испуганными. Бренда пожала мне руку, поблагодарив за помощь. – Я не знаю, сколько мне еще осталось концертов, – сообщил я ей. – Мои врачи, – я кивнул на Вайолет, – говорят, что мне нужно притормозить. Бренда улыбнулась. – Мы все так благодарны. Нам нет нужды просить вас о большем, чем то, что вы уже для нас сделали. Я ей верил, но все равно было больно бросать этих детей. Я раздавал автографы и фотографировался с ними. Они благодарили меня и даже не подозревали, что дают мне гораздо больше. Один ребенок стоял в стороне от остальных. Бренда сказала мне, что судьба обошлась с малышом особенно жестоко и поэтому он ни с кем не сближается. Восьмилетнего мальчика таскали из одного приюта для бедных в другой, пока в итоге его не отобрали у родителей и не отдали в приемную семью. Пока все ели и пили, он в одиночестве стоял у стены. Я подошел к нему и тоже облокотился о стену рядом. – Тебя ведь Сэм зовут, верно? Он кивнул, не сводя глаз с окружавшей нас суматохи. – Никогда не видел столько еды зараз. Я с трудом сглотнул, в горле внезапно образовался ком. – Да, понимаю, о чем ты. Он поднял на меня свои карие глаза. В них таилась такая глубина, какой не должно быть у восьмилетнего ребенка. – Я слышал, что в детстве ты был бездомным. – Верно. Мы с мамой около полугода жили в машине. – Трудно было? – Черт, да, еще как. Мне приходилось мыть голову в туалете заправочной станции. – Отстойно. Но теперь ты знаменитая рок-звезда. – Ага, но путь к этому был долгим, и мне очень крупно повезло, – сказал я. – Что ты любишь, Сэм? Что бы ты сделал, появись у тебя любая возможность? – Я хочу стать фотографом. Знаю, звучит глупо… – Ничего подобного. Тебе нравится фотографировать? – Да. Энни, моя нынешняя приемная мама, говорит, что у меня неплохо получается. – У тебя есть фотоаппарат? Он покачал головой. – Энни иногда разрешает снимать на ее телефон. Но это не настоящая камера. Я посмотрел на одного из фотографов, делавшего снимки детей, и резко свистнул, чтобы привлечь его внимание. Он поднял взгляд, и я подозвал его кивком головы. – У нас тут Сэм хотел бы стать фотографом. Ты не против, если он немного пофотографирует? Фотограф явно сомневался, стоит ли отдавать свою очень дорогую профессиональную камеру ребенку. – Если понадобится, я покрою все расходы, – заверил я его. Я не часто пользовался своим положением, каким бы оно, черт подери, ни было. Но этот мальчишка того стоил. Я бросил на парня многозначительный взгляд, мол: «Знаешь, кто я такой?», на который Вайолет наверняка закатит глаза, если увидит. – Да, конечно, – ответил фотограф. – Умеешь с ней обращаться? – спросил он, перекидывая ремешок Сэму через голову. – Вот это отверстие… – Я знаю, – прервал его Сэм. – Это зум и фокус. – Он поднес камеру к глазу, и я оказался в кадре. Я прислонился к стене, скрестив руки на груди и согнув одну ногу в колене. Сэм сфотографировал меня, потом показал снимок. – Меня фотографировали тысячи раз, Сэм, – произнес я. – Слишком много. Но этот снимок мне нравится больше всех. Он сиял от гордости, и в моем чертовом сердце что-то дрогнуло. Я кивнул. – Иди. Снимай все, что захочешь. – Я обернулся к фотографу, на моих губах расплылась звездная улыбка. – Ты ведь не против, правда? – Э-э, нет. Нисколько. |