Книга Не время для героев, страница 33 – Евгений Семенко

— В здравии. Присутствовал на казни вампира.

Мясник согласно кивнул.

— Н-да, он любитель показухи… — Лавочник закончил сливать кровь, вернулся за прилавок и поставил бутылку перед Олегом. — Пять медяков.

Топольский пошарил в сумке, нашел только три монеты, и поглядел на Нео. Черкашин страдальчески вздохнул, но отсчитал две монеты из своего звездного бюджета.

— А вы случайно не знаете, как найти Врадлика Бринздэша? — вмешался Миххик.

Лавочник сунул деньги под стол, скривился в улыбке, переглянувшись с круглолицей женщиной. Та хохотнула.

— А на кой он вам сдался? — с ноткой насмешки спросил мужчина, пригладив усы.

— Так, дело есть к нему, — ответил Савельев как бы невзначай.

Мясник рассмеялся. Женщина поддержала его сдержанным смешком.

— С ним что-то не так? — уточнил Жека.

— Не так? — широко улыбнулся мясник и громко засмеялся. — Еще как «не так». Ладно уж, вы не местные, что с вас взять… Барон головой тронулся. Уж полгода. А его сиятельство, — он закатил глаза, и дернул головой, — по своему великодушию и старой дружбе содержит дурачка.

— То есть как — тронулся? — подал голос Черкашин.

— Вот так. Взял и спятил. Как жена его пропала, так чердак у барона и съехал.

— Жена пропала? — переспросил Нео.

Мясник кивнул.

— Так точно. Однажды ушла на болото — и не вернулась. Обыскались, помню, как никогда — все камыши и камни пересчитали, а ее так и не нашли. Врадлика и переклинило, — он повертел пальцем у виска. — Остались у барона только поместье, собаки да псарь.

— Вот те на… — сказал Жека.

— Живет он на восточной окраине города, здесь недалеко. Расспросите людей, подскажут. Да только говорить с ним без толку. Несет всякую ахинею. С доезжачим его можете потолковать, коли дело есть, — тот вроде бы еще в своем уме. Но выпить он горазд, так что ловите миг пока трезвый.

— Ясно, — кивнул Миххик.

Спросив, где можно недорого переночевать и перекусить, друзья покинули мясную лавку.

На ночлег остановилась в скромной ночлежке: двухэтажное каменное здание с небольшими комнатами. Разложив вещи и немного отдохнув, друзья отправились в таверну через дорогу, дабы перекусить.

Вывеска над входом просто и доходчиво гласила: «Еда и питье». Интерьер был так же прост и лаконичен, как и название — ничего лишнего: столы, стулья да небольшая барная стойка, за которой скучал высокий черноволосый мужчина. Позади него, на трех полках, реденько тянулись бутылки с выпивкой. Посетителей тоже было не много: пять человек — они сидели по дальним углам и ужинали.

Четверка облюбовала столик посреди зала. Мужчина за барной стойкой, лениво выплыл к ним, без чувства прогнусавил:

— Добро пожаловать в «Еду и питье», чего желаете?

Все четверо заказали луковый суп — после сухомятки следовало съесть жидкого. Также попросили тарелку шкварок, хлеба и четыре картофелины в мундире.

Пока готовился заказ, Нео подошел к бару, сел на высокий стул и мечтательно поглядел на бутылки.

— Что-нибудь налить? — вытянул бровь бармен.

Нео вздохнул.

— Это у вас вишневая наливочка? — Черкашин указал на высокую бутылку с кисточкой вишен на этикетке. Бармен утвердительно кивнул. — Тогда четыре рюмки, — решился Максим.

Пока мужчина неторопливо доставал стопки из-под прилавка, Черкашин спросил:

— Не в курсе, где обитает Врадлик Бринздэш?

Буфетчик хмыкнул и дернул губами, разливая густую наливку по рюмкам. В воздухе разлился сладкий запах пьяной вишни.

— Врадлик…. — Он вяло взглянул куда-то за спину Нео, едва заметно кивнул. — Вон сидит его собачник, Брыжч.

— Что? — насупился Нео.

— Брыжч, — неохотно повторил бармен.

— Это как? — растерялся Черкашин.

Мужчина устало вздохнул, сказал чуть раздраженно:

— Зовут его так. Брыжч. Собачник. У него и расспросите про Врадлика, хотя толку… Говорят, барон рехнулся.

— Н-да, ясно, — Черкашин осторожно обернулся, всматриваясь в дальний угол таверны. Там над пустой миской одиноко сидел неприметный мужчина. — А налейте-ка мне еще одну, — сказал Максим, развернувшись. Кабатчик недовольно поджал губы, но просьбу выполнил.

Расплатившись, Нео сноровисто сгреб рюмки и, вернувшись за стол к друзьям, доложил обстановку. Савельев покосился на пять стопок, спросил:

— Повод для знакомства?

Черкашин серьезно кивнул:

— Это для дела. Мясник говорил, псарь любитель накатить.

— Ты тоже не аматор, — заметил Жека.

Нео скривился.

— Короче, я пошел. Развяжу ему язык, узнаю, что да как… — он поднялся, взял две рюмки и бодро лавируя между столиков, направился к понурому доезжачему.

— Не занято? — осведомился Максим зычно. Псарь удивленно взглянул на Максима. Его выцветшие голубые глаза вдруг вспыхнули, едва он увидел две полные чарки в руках незнакомца.

— Свободно, — сказал Брыжч, не сводя глаз со спиртного.

Максим поставил выпивку, сел и глянул в мятое, худое лицо мужчины. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят.

— Выпьем? За знакомство, — Нео медленно, через стол, подвинул Брыжчу рюмку. Тот неотрывно следил за ней, как кобра за жертвой перед броском. Остро выступающий кадык на тощей шее часто заходил вверх-вниз.

— Вообще-то, просто так не пью, — вдруг заявил псарь, прикипев взглядом к наливочке.

— Я тоже, — мягко подыграл Нео. — Но сегодня пятница, вечер, можно немного отдохнуть. А в компании с хорошим человеком — так и вовсе.

— Сегодня среда, — сглотнув слюну, робко возразил псарь. На его вытянутом загорелом лице отражалась настоящая внутренняя баталия.

— Тем более, — не растерялся Максим. — До пятницы еще ого-го. Какой нормальный человек такое вытерпит?

На располосованном морщинами лбу доезжачего выступил пот. Он нервно провел толстыми короткими пальцами по неухоженным усам.

И в этот момент победило искушение.

Дрожащей рукой Брыжч взял рюмку, задрал голову, словно прося у небес прощения, и одним махом выпил. Черкашин тоже опрокинул стопку.

— Брыжч, — доезжачий протянул руку через стол.

— Нео, — Черкашин пожал крепкую ладонь.

— Никогда такого имени не слыхал, — заметил псарь. — Издалека?

— Сильно издалека, — кивнул Максим.

Повисло неловкое молчание, и Максим обернулся, дав знак шинкарю повторить наливку.

Когда выпили по второй и Брыжч немного отмяк, Черкашин заказал еще четыре рюмки, и спросил собачника: