Книга Все ловушки Земли, страница 203 – Клиффорд Саймак

— А как насчет юридической правомочности? — спросил мэр.

— Я проработал этот вопрос. Человек имеет право уничтожить свою собственность любым способом, при условии, что от этого никто не пострадает. Полагаю, этот закон применим и к муниципальной собственности.

Олдермен Томас Гриффин взвился на ноги:

— Вы настроите против нас граждан, если сожжете разом так много домохозяйств! У людей осталась сентиментальная привязанность к…

— Почему же эти сентиментальные граждане не платили налоги, не заботились о своих хозяйствах? — возмутился шеф полиции. — Почему они разбежались по стране, просто-напросто бросив городское жилье? Здесь Вебстер, давайте спросим, многого ли он добился, пытаясь пробудить в людях интерес к их родовым гнездам.

— Вы про этот фарс, про «Неделю старого дома»? — процедил Гриффин. — Никто не остался в восторге, потому что Вебстер хватил через край. Да и быть не могло по-другому, такой уж у нашей Торговой палаты умственный склад. Кому понравится, что его используют как наживку для привлечения нового бизнеса в город?

Олдермен Форрест Кинг вскочил и заколотил кулаком по столу, яростно потрясая двойным подбородком.

— Гриффин, какого черта?! — взревел он. — Почему ты при любой возможности мажешь грязью Торговую палату? Тошнит уже! Неужели не понимаешь, что этим можно угробить в городе любой бизнес? А ведь деловой район — это все, что у нас осталось! Только он и платит сейчас налоги!

Гриффин язвительно ухмыльнулся:

— Мистер Кинг, я высоко ценю вклад председателя Торговой палаты…

— Ты разорился, Гриффин, — прорычал Кинг. — Начисто прогорел и возненавидел бизнес и поэтому гадишь нам теперь, где можешь.

— Кинг, ты примитивен!

В зале повисла тишина — холодная, тяжелая. Ее нарушил Гриффин:

— Я не хочу угробить бизнес. Но я категорически против того, чтобы он цеплялся за устаревшие идеи и методы. Джентльмены, миновали те времена, когда дельца выручали предприимчивость и напористость. Рекламная шумиха давно легла в могилу. В далеком прошлом остались «Дни высокой кукурузы», «Именины доллара» и прочие фальшивые праздники с транспарантами и флагами, с толпами охотников тратить деньги. Но вы, друзья мои, похоже, этого почему-то не заметили. Успех подобных трюков объясняется тем, что они эксплуатировали массовую психологию и лояльность населения. Но какая может быть лояльность к городу, который гниет заживо? Нельзя воздействовать на психологию толпы, не имея самой толпы — когда каждый человек… ну, едва ли не каждый уединился на своих сорока акрах.

— Джентльмены! — взмолился мэр. — Джентльмены, это же никак не относится к делу!

Снова возмутился Кинг, заколотил по столу:

— Нет уж, давайте разберемся. Здесь Вебстер. Может, он поделится с нами соображениями?

Вебстер обеспокоенно заерзал.

— Мне, пожалуй, сказать нечего.

— Значит, проехали, — буркнул Гриффин и сел.

Но Кинг остался на ногах — побагровевший, с трясущимися от гнева губами.

— Вебстер! — рявкнул он.

Тот отрицательно покачал головой.

— Ты сюда не просто так пришел, у тебя очередная гениальная идея, — прокричал Кинг. — Давай, озвучь ее перед советом. Встань и выскажись!

Насупившись, Вебстер поднялся.

— Ты, должно быть, слишком толстолобый, — процедил он, — чтобы понять, почему мне не нравится твоя деятельность.

Кинг аж задохнулся от ярости:

— Толстолобый! И это ты мне говоришь?! Мы же вместе работали, я тебе помогал. И раньше я от тебя такого не слышал…

— Верно, не слышал, — ровным голосом подтвердил Вебстер. — Что тут удивительного? Я не хотел лишиться работы.

— Ну, так ты ее лишился! — взревел Кинг. — С этой минуты ты безработный.

— Заткнись, — сказал Вебстер.

Наверное, Кинг был бы меньше изумлен, если бы получил пощечину. Он вытаращился на Вебстера.

— И сядь. — Фраза как острый нож пронзила наступившую в зале тишину.

У Кинга обмякли колени, и он рухнул в кресло.

— Соображения у меня все-таки имеются, — произнес Вебстер, — и поделиться ими следовало давно. Со всеми вами поделиться. Знаете, что меня больше всего удивляет? То, что говорить такое приходится мне. Впрочем, я без малого пятнадцать лет работал в интересах города — пожалуй, оно и логично, что именно я открою вам глаза на правду.

Олдермен Гриффин сказал, что город гниет заживо, и это правильные слова. Есть лишь одна неточность — наш город, как и все остальные города… уже мертв.

Город — это анахронизм, пережиток. Он больше не нужен; он совершенно бесполезен. Вертолеты и гидропоника вынесли ему смертный приговор. Зародышем города был племенной лагерь — соплеменники собирались в одном месте, чтобы защищаться сообща. Позже вокруг лагеря выросла стена, защита стала надежней. Затем стена исчезла, но город остался, поскольку был удобен для торговли и ремесел. Так продолжалось до недавних времен, ведь человек предпочитал жить поближе к месту работы, а в городе рабочих мест было куда больше, чем в селе.

Однако теперь все изменилось. Для современной семьи, располагающей собственным летательным аппаратом, сто миль — куда меньшее расстояние, чем пять миль в тысяча девятьсот тридцатых. Люди запросто преодолевают утром несколько сот миль до работы, а вечером возвращаются домой. Им вовсе не нужно скученно жить в городах.

Начало этому процессу положил автомобиль, а летательный аппарат стал ее логичным завершением. Уже в первые годы тенденция была заметна — из городов с их теснотой и налогами население перебиралось в пригороды и сельские районы. Многие, не имея эффективного транспорта и денежных средств, оставались в городах. Но теперь гидропонное выращивание обесценило землю, и за сорокалетней давности цену городского участка можно приобрести огромные угодья в сельской местности. Благодаря атомным авиационным двигателям транспортной проблемы более не существует.

Он сделал паузу, и никто не нарушил тишину. Мэр, похоже, пребывал в шоке. У Кинга шевелились губы, но он не произнес ни слова. Гриффин улыбался.

— Итак, чем мы располагаем? — произнес Вебстер. — Я вам скажу, чем мы располагаем. Пустыми домами — улица за улицей, квартал за кварталом. Городом, из которого жители просто-напросто уехали. Да и с чего бы им оставаться? Что может город им предложить? Ничто из того, что он давал прежним поколениям, — все это полностью уничтожено прогрессом. Конечно, бросив свои дома, люди лишились кое-чего, выражаемого в денежном эквиваленте. Но факт остается фактом: за половину стоимости городского жилья можно приобрести жилье вдвое качественней. Люди теперь могут жить так, как им всегда хотелось, обзаводиться родовыми поместьями в лучших традициях прежних благополучных поколений. Слишком много преимуществ, чтобы сокрушаться о покинутых домах.