Книга Все ловушки Земли, страница 256 – Клиффорд Саймак

— Получается, Пейдж с самого начала знал, кто я. Подлый лицемер!

— Чарли не лицемер! — возмутился Хёрли. — Он действительно уверовал. Я просто подумал, может, он маленько разозлился… все мы люди.

— Пейдж знает про тебя, — заключил Пакард.

— Да, но помалкивает, и я тоже его не выдаю. Конечно, Рэндаллу все про меня известно, но насчет Чарли с Джимом он ни сном ни духом. Мы не успели прославиться, как твой отец. У него было громкое имя…

— Да, да, знаю, — нетерпеливо перебил Пакард.

— Стало быть, Чарли не будет, — вздохнул Хёрли. — Только мы с тобой.

— Вообще-то, надуть Рэндалла собираешься только ты, — вспылил Пакард. — Вон как раздухарился. Лично я ни слова насчет этого не сказал.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Хёрли. — Можешь говорить со мной откровенно, я ведь дружил с твоим стариком.

— Придется тебе ехать со мной, — сказал Пакард. — Я, видишь ли, не знаю дороги. — Он повернул коня и посмотрел на труп, лежащий на дороге бесформенной кучей. — Надеюсь, ты сумеешь объяснить, почему стал моим проводником вместо Блейда.

— Ерунда, легко объясню, — заявил Хёрли. — Парни не знают, кого послал Рэндалл, а мы про Блейда не скажем. Они подумают, я с тобой с самого начала.

— Не по душе мне, как ты обошелся с Блейдом, — признался Пакард. — Он был отличным парнем.

— Честно говоря, я и сам жалею, что убил его, а не кого-то другого. Есть парочка таких, кого я охотно поменял бы с ним местами. Блейд был… Так что у тебя за план?

— У меня нет плана.

— Брось прикидываться, сынок. Не можешь же ты…

Пакард перегнулся в седле.

— Ты едешь или нет? — рявкнул он.

— Еду, еду.

Хёрли привязал лошадь Блейда к сосне, оседлал свою и тронулся в путь. Пакард поехал за ним. Глядя на покачивающийся силуэт Хёрли, он чувствовал свинцовый груз отвращения.

Значит, вот так все и происходит, мрачно размышлял он. Убиваешь товарищей, предаешь своих, и все ради того, чтобы запустить жадные пальцы в мешок с золотом. У тебя больше нет чести. Ты горбишься и ждешь пули в спину, зная, что ее может пустить тот, кого ты считал другом, потому что в этом деле друзей не существует… есть просто чужие люди, и ты следишь за ними, гадая, когда они убьют тебя или ты убьешь их за пару крупинок золота, пачку банкнот, за что угодно. И пастор Пейдж такой же!..

Луна поднялась выше, где-то вдалеке одиноко завыл волк. Над головой Пакарда пронеслась сова — стремительное крылатое безмолвие, рассекающее ночь. Среди камней шныряли мелкие зверьки.

Дорога сделала крутой поворот, за которым открылась узкая долина, а в ней мерцал крохотный костерок.

— Наш лагерь, — бросил Хёрли через плечо.

Пакард кивнул.

— Ну как, сынок, есть что сказать мне?

— Нет, — ответил Пакард и мысленно продолжил: «Не верю я тебе, Хёрли. Откуда мне знать, что ты ведешь честную игру? А вдруг Рэндалл нарочно устроил все это, чтобы меня проверить? Если я и вправду открою свой план, не отплатишь ли ты мне пулей в лоб?»

С другой стороны, Хёрли не выдал Рэндаллу Пейджа, не рассказал, кем священник был раньше. А ведь для Рэндалла это была бы весьма ценная информация, учитывая, что Пейдж собирался потребовать ввести в городе военное положение. Узнав о прошлом пастора, Рэндалл получил бы увесистую «дубинку», при помощи которой заставил бы Пейджа либо замолчать, либо убраться из Хэнгменз-Галча. Неизвестно, как дальше поведет себя Хёрли, — в том-то и закавыка.

Собравшиеся у костра их уже ждали. Мужчины с суровыми лицами долго разглядывали Пакарда и Хёрли, не говоря ни слова. Наконец один из них вышел вперед.

— Привет, — сказал он. — Новичок?

Хёрли фыркнул:

— Верно, Пинки. Рэндалл хочет, чтобы мы опробовали его в деле. Пакардом звать. Сын Стива Пакарда.

Пинки расплылся в улыбке:

— Ну, если малец пошел в отца, то все в порядке. — Он подошел к Пакарду и протянул ему руку. — Я Трейнор, но ребята кличут меня Пинки.

Пакард пожал его ладонь.

— Знакомься, — сказал Пинки, — это Папаша Аллен, там — Маркс. Парня у костра зовут Сильвестр. Имечко — не выговоришь, да?

На мгновение левый глаз Сильвестра сверкнул, поймав и отразив пламя костра… и что-то во внешности этого человека показалось Пакарду смутно знакомым. Он порылся в памяти, перебирая события последних дней.

У Сильвестра были впалые щеки и тонкие губы, но этот угловатый подбородок, открытый лоб и зачесанные назад волосы Пакард уже видел — здесь, в Хэнгменз-Галче.

— Привет, Пакард, — сказал Сильвестр, шагнул к нему и протянул пухлую руку, казалось бы не созданную для того, чтобы держать оружие.

Пожимая ее, Пакард вгляделся в левый, уже не блестевший глаз Сильвестра и вдруг вспомнил, где видел его прежде. То же лицо, только с валиками, подложенными за щеки и губы, чтобы выпятить то и другое, исказить черты и сделать физиономию с дурацкими налепленными усиками неузнаваемой.

Тихо, одними губами, Пакард произнес:

— Вижу, ты нашел свой глаз.

Мы не тратим пули зря

Издалека послышался слабый скрип колес и приглушенный топот конских копыт. Скорчившись в зарослях можжевельника, Пакард смотрел на каменистую расщелину, которая глубоко прорезала толщу скал и, извиваясь, уходила вверх.

Снова раздался далекий скрип колес; Пакард напряг слух, весь подобрался, затем снова расслабился. Щурясь на утреннем солнце, он прикинул расстановку сил.

Пинки — на другой стороне, почти напротив Пакарда. Маркс — чуть дальше. Сильвестр и Хёрли засели между ним и Марксом, по обе стороны дороги. Папаша Аллен ждет в небольшом ответвлении каньона, держит лошадей.

Как объяснил Пинки, они вчетвером должны пропустить дилижанс и не высовываться, пока Маркс не преградит фургону путь и не пальнет — сперва в воздух, над головой кучера, а потом и в голову, если дернется.

Сильвестр и Хёрли должны взять на мушку стрелка, сидящего рядом с кучером, Пакард и Пинки — позаботиться о других охранниках, если таковые будут… а они, скорее всего, будут, сказал Пинки, на крыше дилижанса.

Пакард почувствовал, как по лицу под синим шейным платком, служившим ему маской, потекли струйки пота. Он с удивлением понял, что нервничает, хотя нервничать было нельзя. Еще никогда ему не требовалась такая железная уверенность в себе, такая твердая рука и верный глаз, как в предстоящие минуты. Шанс, на который он рассчитывал, выпадет в самом начале, когда Маркс выскочит на дорогу и вскинет револьвер.

Пакард снова прищурился и осторожно выглянул из кустов, стараясь разглядеть остальных. Он знал, где должен находиться каждый, но их присутствия ничто не выдавало: не затрепетал на ветру кончик платка, не мелькнуло цветное пятно в густых зарослях, не шелохнулась ни одна ветка.