Книга Все ловушки Земли, страница 266 – Клиффорд Саймак

— Сэр, как вы себя чувствуете? — спросил Пертви.

— Я в полном порядке, — сухо ответил Пакстон.

— А теперь, — взял бодрый тон экскурсовод, — я вам покажу огневое и тактическое управление.

Робот рысцой побежал вверх по лестнице, и человек поплелся следом.

— Боюсь, это займет много времени, — сказал Пакстон.

Но его слова не возымели действия.

— Сэр, вы должны это увидеть, — взмолился Пертви. — Раз уж пришли сюда, как можно отказаться от такого удовольствия?

«Надо спешить, — сказал себе Пакстон. — Уйти как можно дальше, пока хозяева не улеглись спать и пастор не вышел на охоту».

Пертви шагал впереди, вел человека по изгибающейся кромке полигона к наблюдательной вышке. К той, на которой Пакстон уже побывал этим вечером.

Робот остановился около лестницы.

— После вас, — сказал он.

Может, это ненадолго, а потом удастся сбежать? Хотелось бы отделаться от Пертви, не перегнув палку.

Наверху робот прошмыгнул мимо него в потемках и склонился над блоком управления. Щелкнуло, и на панели зажглись лампочки.

— Этот экран, — указал робот, — демонстрирует ситуацию на поле боя. Разумеется, сейчас он пуст, потому что игра не ведется, но в ходе нее здесь посредством определенных символов отражаются все события. Вот этот пульт управляет огневыми средствами, этот — пехотой, а этот…

Объяснения продолжались долго, но наконец Пертви с торжествующим видом отвернулся от приборов.

— Что скажете, сэр? — Робот явно ждал похвалы.

— Расчудесно, — сказал Пакстон, ломая голову, как бы потактичнее прекратить свой визит.

— Если вы еще будете здесь завтра, наверное, захотите посмотреть, как мы сражаемся, — предположил робот.

И тут Пакстона осенило.

— А знаешь, пожалуй, не откажусь. В молодости я прочел много книг на военную тематику, и даже — прошу не судить строго — мнил себя чем-то вроде специалиста.

Пертви почти зримо просиял:

— Сэр, можно ли мне надеяться, что мы вместе проведем бой?

— Если окажешь мне такую любезность.

— А вы уверены, что справитесь с управлением?

— Я очень внимательно наблюдал за тобой.

— Дайте мне пятнадцать минут, чтобы добраться до моей башни, — попросил Пертви. — Я дам сигнал о готовности к бою, и можно будет начать игру в любой момент.

— Пятнадцать минут?

— Может, и меньше, сэр. Я уже бегу.

— А я не доставлю тебе неудобств?

— Сэр, — с чувством произнес Пертви, — мне это в радость. Из наших с юным мастером Грэмом боев давно исчезла всякая новизна. Мы досконально изучили тактику друг друга и едва ли способны изобрести нечто новое. Поверьте, это уже не война, а скука смертная.

— Надо думать, — кивнул Пакстон.

Он проводил взглядом Пертви до лестницы, послушал его торопливые шаги. Потом спустился сам и задержался на миг возле башни.

Тучи изрядно истончились, луна теперь светила ярче. Идти будет уже не так трудно, хотя в густом лесу по-прежнему темно.

Едва он отвернулся от башни и шагнул в направлении тропы, как уловил рядом с ней, в зарослях, движение.

Он пригнулся и затаил дыхание. Вот опять осторожное шевеление в кустарнике.

Священник.

А ведь это шанс избавиться от убийцы! Вдохновение подсказало Пакстону спасительный план.

Пастор высадился с флаера в ночной темноте, когда небо было затянуто тучами и шел дождь. Он едва ли знает о существовании полигона. Если и видит слабо мерцающий в лунном сиянии купол, то вряд ли догадывается о его предназначении.

Пакстон воспроизвел в памяти разговор в гостиной с момента появления священника. Вроде никто не обмолвился насчет юного Грэма или военной игры.

«Стоит попытаться, — решил Пакстон. — Если не получится, потеряю лишь немного времени».

Он сделал несколько шагов — охотник должен точно знать, где находится жертва. А потом сбежал по лестнице к двери. Нажал кнопку, и дверь ушла вверх. Пакстон втиснулся спиной в нишу напротив входа.

Ждать пришлось дольше, чем он рассчитывал. Пакстон успел занервничать, но наконец зазвучали шаги по лестнице. Священник спускался медленно, явно осторожничал. Вот он у двери, задержался на миг, глядя на опаленную битвами землю. Его рука сжимает уродливый пистолет.

Пакстон задержал дыхание и сильнее прижался лопатками к земляной стене, но священник даже не огляделся. Он напряженно прощупывал взором пространство под куполом.

И наконец решился. С коротким шорохом шелковой сутаны, с быстротой леопарда он метнулся в проем.

Тот, на кого он охотился, по-прежнему не шевелился, напряженно глядел, как враг осторожно продвигается по полигону. Когда же священник удалился достаточно, Пакстон шагнул к куполу и нажал кнопку, и дверь легко, беззвучно опустилась.

Пакстон привалился к ней и выпустил наконец из легких застоявшийся воздух.

«Кончено, — подумал он. — Хантер, ты проиграл».

Пакстон неторопливо двинулся по лестнице. Теперь нет необходимости бежать. Можно остаться здесь — Нельсон прилетит за ним или найдет другой способ переправить его в безопасное место. Хантер не знает, что именно этому из нанятых им убийц удалось выйти на цель. Пастор не имел возможности связаться с заказчиком. Даже если имел, едва ли рискнул.

С самой последней ступеньки у Пакстона соскользнула нога, и он покатился вниз, не имея возможности за что-нибудь ухватиться. В тот же момент вселенную сотряс могучий взрыв, в мозг ворвалась канонада. Оглушенный, он поднялся на четвереньки и отчаянными усилиями, превозмогая боль, пополз вниз по лестнице. Сквозь рев, заполонивший весь мир, пробилась исключительной важности мысль: «Я должен его вытащить, пока не поздно! Нельзя допустить, чтобы он там погиб! Я не могу убить человека!»

Он снова потерял равновесие и заскользил вниз, но вскоре застрял в сужении выемки.

Не было грохота орудийных выстрелов, разрывов снарядов, трескотни стрелкового оружия. Под куполом, слабо мерцавшем в лунном свете, царила тишина смерти.

«Нет, смерть здесь не бывает тихой, — подумалось отчего-то Пакстону. — Здесь ад разрушения. Здесь буйствуют громы и молнии, и на смену им никогда не приходит покой».

Пакстон понял: все, что миг назад он видел и слышал, происходило не под куполом, а в его сильно ушибленной голове. Но с минуты на минуту Пертви нажмет кнопку, и тогда конец тишине — и надежде прекратить то, что было так опрометчиво начато.

А где-то в тени купола стояло его второе «я» и спорило с ним, и смеялось над его мягкотелостью, и било его железными аргументами.

Или ты, или он, говорило второе «я». Ты борешься за свое выживание, как умеешь, а умеешь только так, и что бы ты ни предпринял ради победы, будешь абсолютно прав.