Онлайн книга «Проклятый лес»
— Потому что всякий посетитель может подать прошение императору. Попросите его о посещении Эдинбурга, а еще лучше, просите отменить указ о запретах, касающихся вашей семьи. — Это было бы чудесно, — согласилась я, — только прежде чем просить, неплохо было бы знать, за что наказали Бонков? Господин Николас улыбнулся краешком рта. — А ты не догадываешься? В его тоне не было и тени удивления от того, что дочь изгнанников ничего не знает, лишь удовлетворение от этого факта. Я вспомнила скомканное прощание с папой и охранника, прервавшего наш разговор, строгое «без глупостей» господина Холда, и с грустью подумала, что совсем ничего не стою против опытного в политике и интригах маршала. В информационном вакууме, которым окружили меня в пансионе и в семействе Холдов, сделать неверные выводы было слишком легко. Мы вошли в состав империи последними, вероятно, где-то в этом событии кроется причина изгнания. Я не знала, чем северяне вызвали недовольство молодого Александра, и не испытывала ни малейшего желания развлекать догадками Холда. Он мастерски играл словами, и я не могла быть уверена, что способна отличить правду от лжи из его уст. Так тесно они переплетались. Устало потерла лоб, от напряжения заныло в висках. — Кто теперь наследует Эдинбургскую крепость? — спросила я, чувствуя, как между нами вновь возникает почти видимое глазами напряжение. — Никто не может отобрать у вас это право, — ответил маршал, пристально глядя на меня. Я искривила губы в усмешке. Наследница, полностью зависимая от маршала. До замужества. Даже скорое совершеннолетие не избавит меня от необходимости согласовывать с ним каждый шаг. Но и замуж я не выйду без его дозволения. Глупая, куда я думала бежать? Ни одна гостиница не даст мне ключи от номера, ни одна самая бедная вдова не возьмет на постой. И ни один кассир не продаст мне билет без позволения опекуна. Далеко ли я уйду? В лучшем случае меня вернут Холдам, в худшем, мой последний приют окажется в доме терпимости или придорожной канаве. Чего хотел Александр и чего не смог получить? Ресурсы? Вероятно. Но что мы могли противопоставить имперской мощи? Испугали военных северными страшилками? Ни одно чудовище не выстоит против динамита. В чем мы отказали императору? Как же мало я знаю! — Наследница Бонков, — тихо повторила я. — Воспитанница Холдов. Или заложница? Господин Николас, до того терпеливо ожидающий моих выводов, вновь потянулся к бокалу, но рука его застыла в нескольких дюймах от искомого. — Ты устала, Алиана, — справедливо заметил мужчина. — Еще немного, и ты скажешь то, о чем в дальнейшем станешь жалеть. Он поднялся с дивана и протянул мне руку. — Пойдем, я провожу тебя до спальни. Разговор с Холдом действительно дался мне нелегко. Я чувствовала себя лимоном, отдавшим тучной кухарке весь свой сок. Маршал не был в полной мере откровенен со мной и фактически ничего не сказал, и всё же я чувствовала острое разочарование от того, что наша беседа оборвалась и злилась на саму себя, не понимая причину этих чувств. Я вложила пальцы в протянутую ладонь, поднимаясь вслед за ним, и с удивлением поняла, что руки мои холодны как лёд. — Замерзла, — покачал головой Холд и соединил обе мои ладони, чтобы затем согреть теплом своих рук. Он был значительно выше, и чтобы увидеть его лицо, мне нужно было задрать голову. Но я застыла, не в силах отвести взгляд от смуглых мужских пальцев. «Капкан», — снова промелькнуло в голове сравнение, и я стиснула зубы, запрещая себе поддаваться почти демонической притягательности этого человека. Если он и змея, я не желаю становиться его пушистым обедом. Холд вдруг взял меня за подбородок, тем самым заставляя посмотреть на него. — Какие мысли бродят в вашей очаровательной головке? — с интересом заглянул он мне в лицо. В темных глазах его светлым пятном отражался мой силуэт. Белые волосы, белый халат. Призрак, а не девушка. — Никаких, — ответила я, растягивая губы в улыбке. — Абсолютно никаких. Он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, а затем наклонился, и сердце моё застучало как никогда быстро. «Тук. Тук. Тук», — набатом било в ушах. В голове замелькали виды Эдинбургского леса. Лето. Осень. Зима. Стая птиц, взлетающая в серое небо. Убегающий от хищника молодой олень. Кровь на снегу. Я почувствовала горячее дыхание у своего лица и почти всхлипнула, цепляясь за это ощущение, как за маяк. — А-ли-а-на, — произнес то ли Холд, то ли его голос в моей голове. Он был невыносимо близко. Хвойная нота мужских духов смешивалась с ароматом весеннего леса. Выдох. Влажный летний ветер. Предрассветный туман, сквозь который я вижу знакомые черты. Юный Александр. Николас. Никки. Под ногой хрустнула сухая ветка. А в этой реальности кто-то заглянул в кабинет хозяина дома. — Господин маршал? — испуганно спросила Холда горничная. — Кети, — услышала я ровный голос господина Николаса. — Хорошо, что ты не спишь. Проводи Алиану в спальню и разожги девочке камин. Она совсем замерзла. Власть над телом вернулась ко мне, и я на шаг отступила от мужчины. Спрятала дрожащие руки за спиной. — Слушаюсь, — присела горничная. — Доброй ночи, — сказал мне отец Элизабет. — Приятных снов, — вежливо пожелала я и вышла вслед за девушкой. Кети шла на шаг впереди. Белый пояс её передника, завязанный сзади большим аккуратным бантом, служил мне путеводной звездой. Его ритмичные покачивания в такт движениям девушки вводили меня в подобие гипноза, что было как нельзя кстати. Меня трясло, и только чудо вкупе с упрямством удерживали меня от истерики на глазах у ни в чем не повинной горничной. Что произошло в кабинете Холда? Что чуть было не произошло?! — Простите меня, госпожа, — низко склонила голову девушка. Я обнаружила себя застывшей на пороге гостевой спальни, выделенной мне хозяином дома на эту ночь. Кети уже зажгла камин и закрыла стеклянную дверцу, запирающее голубоватое газовое пламя, и теперь стояла, демонстрируя расстроенный и даже виноватый вид. — Что? — недоуменно переспросила я. — Простите, — повторила девушка, не поднимая глаз. — Я знаю, моя просьба покажется вам дерзкой, но у меня больная мать, и у неё нет никого кроме меня. Я потерла глаза, пытаясь избавиться от видения склонившегося надо мной Холда-старшего и ответила: |