Книга Окаянные девяностые, страница 52 – Николай Лузан

— Жми, Серега! Жми! Не упусти гада! — надрывался Галлиев и потрясал пистолетом.

Стрельцов бросил взгляд вслед уносящимся машинам и перевел на Раздольнова. Правую половину его лица заливала кровь, над виском, в разрыве кожи проглядывал череп. Пуля прошла вскользь. Стрельцов вздохнул с облегчением и полотенцем убрал кровь. Раздольнов встрепенулся, открыл глаза, в них смешались недоумение и боль, он попытался что-то сказать, с губ срывались нечленораздельные звуки. Шок продолжал действовать. Стрельцов ринулся к столику, схватил бутылку с холодной водой, приподнял голову Раздольнова и поднес ко рту. Он сделал несколько судорожных глотков и в изнеможении откинулся на спину. Прошла секунда, другая, Раздольнов открыл глаза, посмотрел на Стрельцова и просипел:

— Е-го в-зяли?

— Возьмем, Палыч! Обязательно возьмем! — заверил Стрельцов и спросил: — Как ты?

— Ж-ивой, — бодрился Раздольнов и попытался подняться.

Ноги его не держали, Стрельцов пришел на помощь, усадил в шезлонг и подложил под голову полотенце. Раздольнов облизнул губы и окрепшим голосом потребовал:

— Дай еще п-пить.

Стрельцов подал бутылку с водой. Расплескивая ее, Раздольнов выпил до дна, перевел дыхание и с облегчением произнес:

— Слава Богу, и на этот раз пронесло.

— Да, зацепило вскользь, но нельзя исключать сотрясение мозга. Как, Палыч, черные точки перед глазами пляшут? — спросил Стрельцов.

— Какие к черту точки, Володя! Я же бывший десантник, мой лоб выдерживает прямое попадание бронебойного снаряда, — с вымученной улыбкой ответил Раздольнов.

— И все-таки, Николай Павлович, надо бы вызвать врача.

— С ним потом, Володя. Где Вил? Где Серега?

— Ловят этих гадов.

— Давай за ними! Давай! Достань мне эту тварь! Достань!

— Достану, Палыч! Достану! — поклялся Стрельцов и поискал взглядом остальных обитателей виллы.

Они постепенно приходили в себя. Массажист Паоло выбрался из-под стола и испуганно озирался по сторонам. Из-за кустов роз выглянула растерянная физиономия садовника. Выстрелы подняли на ноги охрану, дежурившую на вторых, дальних воротах. На помощь примчался телохранитель Алексей Смирнов.

— Леша! Паоло! Займитесь шефом, он ранен! — крикнул Владимир, сам занял место за рулем второй БМВ и помчался вдогонку за Епифановым и Галлиевым.

Алексей и Паоло, поддерживая Раздольнова, проводили его в кабинет, и здесь ранение снова дало о себе знать. У него закружилась голова, к горлу подкатил тошнотворный ком, и он прилег на диван. Паоло сделал ему перевязку, подложил под голову пуфик, заглянул в глаза и, покачав головой, осторожно заметил:

— Извините, синьор Николо, у вас, по-видимому, сотрясение мозга. Вам нужен врач.

— Мне нужен не врач, а сто грамм, чтобы выпить за воскрешение! — отмахнулся Раздольнов.

— И все-таки, синьор Николо, надо вызвать врача, — настаивал Паоло.

— Я уже сказал, мне не врач, а водка нужна. Леша, дай выпить!

Помявшись, Смирнов подчинился, взял из бара бутылку водки, налил в рюмку и подал Раздольнову.

— Не, Леша, так не пойдет! Мне что, одному пить за свое воскрешение? Пить, так пить по-русски, всем и по полной!

Смирнову ничего другого не оставалось, как подчиниться. Все трое выпили до дна. Раздольнов закусил долькой лимона, сухость во рту прошла, прилег на диван и закрыл глаза. Тепло приятной волной обдало грудь и растеклось к ногам. Рана перестала саднить, и он не заметил, как погрузился в сон. Разбудили его шум в холле и возбужденные голоса на лестнице. Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появились Галлиев и Стрельцов. На Владимире, казалось, не осталось живого места. Рубашка и брюки свисали клочьями, на левой щеке от уха до подбородка вспухал багровый рубец. Галлиев выглядел чуть получше.

— Мы их взяли, Палыч! — выпалил Стрельцов.

— Обоих взяли! Тепленьких! — вторил ему Галлиев.

Раздольнов поднялся с дивана и не почувствовал боли, его жег огонь ненависти, он прорычал:

— Где эти твари?! Где?!

— Внизу, в багажнике! — доложил Стрельцов.

— Кто их подослал? Кто?! — сорвался на крик Раздольнов.

Стрельцов развел руками. Галлиев яростно сверкнул глазами и процедил: — У-у, шакалы, молчат.

— Волоките их в гараж! Я сейчас! — приказал Раздольнов и пошел переодеваться.

Сменив халат на спортивный костюм, он спустился во двор и увидел обе БМВ. На них были видны следы погони, у одной машины в лобовом стекле зияли пулевые пробоины, у другой вдоль правого борта, словно после удара огромной когтистой лапы, лохмотьями свисала обшивка. От багажников к гаражу тянулись две кровавые полосы. Раздольнов вошел внутрь. У стены на полу валялись два окровавленных тела, он окатил их ледяным взглядом и рявкнул:

— Кто стрелял?

— Похоже этот, — Стрельцов пнул того, что был одет в синюю джинсовку.

Мучительный стон прозвучал под сводами гаража. Раздольнов склонился над киллером и впился глазами в его лицо, оно представляло кровавую маску, глянул на второго, — тот едва дышал, и спросил:

— А это кто?

— Водила злющий, как пес, чуть мне руку не прокусил, пришлось зубы посчитать, — пожаловался Галлиев.

— Плесните на них, пусть очухаются! — распорядился Раздольнов.

Стрельцов и Галлиев подхватили ведра с водой и вылили на пленников. Первым пришел в себя киллер, открыл глаза, в них появилось осмысленное выражение, задержал взгляд на Раздольнове, и его губы искривила гримаса.

— Чо кривишься, шакал?! — взвился Галлиев и наступил киллеру на руку. Тот взвыл от боли.

— Подожди, Вил! — остановил его Раздольнов и обратился к киллеру. — Кто тебя подослал?!

Не услышав ответа, Раздольнов кивнул Галлиеву, и тот продолжил пытку. Киллер выл, матерился, но так и не назвал имени заказчика, и тогда Стрельцов с Галлиевым взялись за водителя. Он недолго упорствовал, пытки развязали ему язык, но это мало что дало. В прошлом бригадир «ореховской» преступной группировки, он после громкого убийства бизнесмена из Ногинска бежал из России и скрывался в Италии. По старым связям на него вышел киллер и нанял в качестве водителя за тысячу долларов. О нем, кроме имени Антон, «бригадир» больше ничего не знал. В том, что имя подлинное, у Раздольнова имелись серьезные сомнения, и это ничего не давало.

Галлиев и Стрельцов снова взялись за киллера. В ход шли пассатижи, нож и резиновый шланг, но он так и не назвал имя заказчика. Осатанев, Вил запустил паяльную лампу, но даже она не развязала киллеру язык. От удушающей вони у Раздольнова снова начала кружиться голова, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Он выбрался из гаража отдышаться. К нему присоединились Стрельцов и Галлиев.