Книга Там, где нет места злу, страница 47 – Кэролайн Грэм

— В твоем-то возрасте?

— Мне всего тридцать восемь.

— В наше время люди в сорок выходят на пенсию. — Он саркастически усмехнулся. — Сразу видно, что тебе никогда не приходилось сталкиваться с реальной жизнью.

Энн почувствовала в его словах неподдельную злобу. Оно и понятно. Не только ее мир трясет. И все же это шок — понять, что человек, которому ты отдала почти половину жизни, не испытывает к тебе никаких добрых чувств.

— Однако, — продолжал Лайонел, надувшись, — ты не ответила на мой вопрос. А я тебе могу сказать, не раздумывая, что далеко отсюда мы переезжать не можем. Моя работа должна и будет продолжаться, даже если я больше не смогу давать убежище тем, кто в нем нуждается.

— Не понимаю почему, — ответила Энн, подвигнутая к прямоте его беспечной уверенностью, что они и дальше будут весело бежать в одной упряжке. — Тебе просто придется подыскать себе достаточно просторное жилье.

— Подыскать… жилье…

— С лишней комнатой.

— Что? — недоумение Лайонела рассеялось, наступило тревожное понимание. — Ты же не хочешь сказать…

— Ты меня не слушаешь, не так ли, Лайонел? Всего две минуты назад я сказала тебе, что давно несчастлива.

Долгая пауза.

— Ну что ж, наверно, мы должны как-то это исправить? — промямлил Лайонел, прибавив неуклюжее пробное «дорогая».

Энн раздраженно поморщилась от этой натужной попытки подлизаться.

— Слишком поздно.

— Понятно. — И тут Лайонел стал постепенно раздуваться от возмущения. Казалось, еще немного, и он взлетит к потолку. — Так вот, значит, какова награда за мою преданность, за то, что я всю жизнь служил тебе?

К несчастью, в этот момент взгляд Энн зацепился за часы из черного дерева и золоченой бронзы на каминной полке. И она уже видела, как пересекает комнату, берет часы и вручает их Лайонелу с наилучшими пожеланиями к выходу в отставку. Рот ее покривился, ей пришлось закусить нижнюю губу. Она закрыла лицо рукой и отвернулась.

— Я рад, что в тебе осталось хоть что-то доброе, Энн. — Вновь обретя твердую почву под ногами, Лайонел с видом оскорбленного достоинства двинулся к двери.

— Еще кое-что, — сказала Энн, услышав, как поворачивается дверная ручка. — Я хочу, чтобы этот человек съехал из квартиры над гаражом.

— Без Жакса я не могу никуда добраться, — твердо ответил Лайонел. И тут же радостно нанес удар: — Тебе придется водить машину.

— Не будет никакой машины, Лайонел.

__________

Кемаль Махуд, которому Барнаби позвонил на мобильный, назвал ему адрес своего офиса: Келли-стрит, 14а, недалеко от Кентиш-таун-роуд.

Он оказался жилистым человечком с гладкой оливковой кожей, почти лысым, зато с пиратскими усами — двумя шелковистыми прядями, напомаженные концы которых загибались изящными запятыми. Домовладелец из кожи вон лез, стараясь быть полезным, чем всерьез насторожил Троя.

— Арендатор первый класс — мисс Райан. Первый класс. Никаких проблем. Рента оплачена. Точно в срок.

— Она была воровка, мистер Махуд, — сказал Трой. — Когда полиция вошла к ней в дом, там обнаружили краденое.

— Ах! — Похоже, он действительно чуть не задохнулся. — Просто не верится. Такая милая девушка.

— Вы ее знали?

— Боже мой, нет. Видел один раз. Она мне залог, аренду за три месяца, я ей ключи. Две минуты — и готово.

— А теперь я хотел бы, чтобы вы дали ключи мне, — объявил Барнаби. — Нам нужно войти в квартиру.

— Разве она вас не впустит?

— Мисс Райан исчезла, — проинформировал сержант Трой.

— Но за квартиру заплачено. Еще за две недели.

— Это нас не касается. Мы вернем ключи, не волнуйтесь.

— Не проблема. — Три четверти стены занимала огромная доска с гвоздиками, на которых висели ключи, снабженные аккуратными бирками. — Всегда рад помочь.

— Скользкий проходимец, — определил сержант Трой, залезая в «астру» и проталкивая ключ в замок зажигания. — Эти иностранцы! Практически всем тут заправляют.

— Смотри не задень цветочный фургон.

Пока они медленно ползли по Уайтчепелу мимо лотков, с которых торговцы из Бангладеш продавали экзотические овощи, спелые манго, сверкающие сари и кастрюли, Барнаби стал выискивать, где бы остановиться на ланч.

— Ой, глядите, шеф! Может, здесь?

— Смотрите на дорогу.

— Это же «Слепой нищий» ^[32]! Тут-то все и произошло.

— Почти тридцать лет назад.

— Ну, можно здесь? Ну пожалуйста!

Трой так жаждал попасть в легендарный паб, что теперь был просто сокрушительно разочарован. Уютное, светлое, чистое заведение. Красивый ковер, приличная обстановка. Есть даже садик с белой летней мебелью под темно-зеленым навесом, сдвинутым на одну сторону. Погода была хорошая, так что сюда, под навес, им и принесли здоровенные сэндвичи с говядиной и по кружке пива «раддлс».

— Ну у тебя и физиономия! — рассмеялся Барнаби.

— А что?

— Как у ребенка, который утром на Рождество нашел свой носок пустым. А чего ты ожидал? Крови на полу?

— Ну, может, хотя бы опилок.

— Слушай, один из братьев Крей дал дуба, другой сидит пожизненно, Фрэнки Фрейзер стал звездой и тусуется со знаменитостями ^[33]. Мир изменился.

Трой положил хрена в свой сэндвич и стал смотреть на запруженные людьми тротуары и несущиеся мимо автомобили. Вот она где, настоящая жизнь. Он наконец успокоился.

— Вообще-то, шеф, я стал подумывать, не перевестись ли в столицу.

— Куда-куда?

— А почему нет?

— А потому, что тебя здесь в два счета сожрут, только шкурку и косточки выплюнут, вот почему.

— Ну не может быть все так плохо…

— Думаешь, не может? — засмеялся Барнаби. — Для начала: кто вложил тебе в голову эту безумную идею?