Онлайн книга «Спаситель и сын. Сезон 6»
|
– Вы считаете, что это единственная проблема? – мягко поинтересовался Спаситель. До сих пор мать ни словом не обмолвилась об избыточном весе дочери. – Нет! – чуть не крикнула мадам Сансон. – ТЕПЕРЬ у нас сплошные проблемы! Она не усваивает уроки, не делает домашние задания. Она НИЧЕГО не понимает из объяснений этого нового учителя! Так. Значит, Жеральдина заблокировалась от нового учителя и вот теперь, вперившись взглядом в маму, ждала, что та каким-то образом все за нее решит. – В прошлом году у Жеральдины была подруга и Жеральдина успешно училась? – уточнил Спаситель, стараясь нащупать, что именно стало спусковым крючком. – Да. – Она выходила со всеми на перемены? – Ну конечно! – сердито ответила мадам Сансон. – Скажи, Жеральдина, какие у тебя в этом году одноклассники? – поинтересовался Спаситель. И снова мадам Сансон ответила вместо дочери: – Обычные десятилетки! Кто-то завидует, кто-то издевается. – Прошу вас, мадам Сансон! Я хотел бы услышать мнение Жеральдины. Будь добра, посмотри на меня, Жеральдина. Спаситель говорил своим самым теплым, завораживающим голосом. Девочка взглянула на него искоса и покраснела. Она была на самом деле очень хорошенькой. – Неужели в классе нет никого, с кем бы тебе хотелось бы подружиться? – продолжал настаивать Спаситель. – Не знаю, – ответила Жеральдина, спрашивая взглядом маму. – Не будь такой размазней, – одернула ее мать. – И посмотри на месье, раз он тебя просит! Клянусь вам, что в прошлом году она такой не была. Я просто понять не могу, зачем нам было приходить к психологу. Все у нас хорошо… То есть было хорошо, – поправилась она. И молчание. Тяжелое, как камень. – Так что же делать? – вдруг растерянно спросила мадам Сансон. Спаситель знал, что мадам Сансон работает в одном из городских учреждений, и не сомневался, что она человек энергичный, компетентный, уважает правила сама и заставляет уважать их других. И решил, что ему поможет правило, которое он только что изобрел. – В психотерапии положено первую половину сеанса работать с семьей, а вторую половину с пациентом, то есть с Жеральдиной. Мадам Сансон отправилась в приемную без малейших возражений. Зато Жеральдина, лишившись возможности смотреть в лицо своей матери, похоже, испытывала настоящие муки. Спаситель, как только дверь за мадам Сансон закрылась, громко вздохнул: – Нелегко жить, когда тебе десять с половиной. Ты уже не ребенок, но еще и не взрослый. Его рассуждение было, по существу, вопросом, приглашением начать рассказ, но Жеральдина сидела, опустив глаза, и не пожелала уцепиться за протянутую ей руку. Тогда Спаситель задал конкретный вопрос, на который нельзя было не ответить: – Как зовут твоего учителя? – Фабрис. – И прибавила: – Он заставляет меня выходить на перемене. – Заставляет? – Говорит, что я должна двигаться. Учитель, похоже, ранил девочку намеком на ее избыточный вес. Фраза «должна двигаться» могла говорить и об этом. – Фабрис о тебе заботится, потому что у тебя в этом году нет подружки, – постарался защитить учителя Спаситель. – Ну уж и заботится, – возразила Жеральдина, передернув плечом. – Ирис переехала. Тяжелая потеря. На этот раз Спаситель высказал жалобу, которую не решалась высказать сама Жеральдина. – Ирис одна меня защищала! – воскликнула девочка, и глаза ее наполнились слезами. – Защищала во дворе во время перемены. – Да. Спаситель протянул девочке коробку с бумажными платками и сказал: – В классе есть ученики, которые тебя обижают. Ты сказала об этом Фабрису? – Нет… Он тоже меня критикует. – Критикует? – Говорит, что я толстая. – Так и говорит: «Жеральдина, ты толстая»? Девочка замотала головой с легким смущенным смешком, она явно понемногу избавлялась от зажатости. – Нет, не так. Он говорит, что мне надо обратить внимание на мой вес. – Но это же не критика. – Он сказал это перед всем классом, и они смеялись. Фабрис, судя по всему, имел добрые намерения, но был неловок. Возможно, ему показалось, что излишний вес у девочки возник из-за безволия, нежелания двигаться, лени, любви к сладкому. Одним словом, из-за недостатков, которые необходимо исправить. – Здесь, мы никого не критикуем и не судим, – твердо сказал Спаситель. – Говори без опаски, я не перескажу твои слова ни одному человеку на свете. – Даже маме? – Твоя мама – другой человек, чем ты. И потом, сейчас она в приемной и не слышит нашего разговора. – А если она меня потом спросит? Жеральдина наконец-то смотрела Спасителю прямо в глаза. – Ты имеешь право хранить что-то про себя. Имеешь право говорить мне то, что тебе трудно сказать маме. Ты пришла сюда работать, работа называется психотерапия. Это значит, что ты размышляешь над тем, что происходит в твоей жизни, у тебя в голове, в твоем теле. – Брат мне сказал, вы посадите меня на диету. – Нет. Спаситель улыбнулся девочке, которая теперь не сводила с него глаз. – У тебя есть старший брат? – Да. Ромен. Он тоже толстый. Мы все толстые. Только мой половинный брат не толстый. – Так, так, так, – сказал Спаситель, сразу вспомнив слова мадам Сансон: «половина не считается». Жеральдина и Спаситель услышали стук в дверь. – Твоя мама не слишком терпелива, – шепнул Спаситель. Жеральдина хихикнула, став хитренькой десятилетней (с половиной) девчонкой. Она прекрасно поняла, что мама беспокоится, не наговорила ли она чего-то лишнего в ее отсутствие. – Как дела? У вас все в порядке? – спросила мадам Сансон, крайне сочувственным тоном. – Лучше не бывает. Садитесь, пожалуйста, – доброжелательно пригласил ее Спаситель. Психолог предпочитал надежный терапевтический контакт с матерью. – О чем вы тут беседовали? – спросила мадам Сансон. Спаситель и Жеральдина обменялись понимающими взглядами. – Мы говорили о Ромене и нашей семье, – объявила девочка с неожиданной уверенностью. – И мы всем тут будем рады, – прибавил Спаситель. Мадам Сансон, женщина тонкого ума, тут же поняла, что что-то проплыло у нее мимо рук. – Как я вижу, ты уже не против ходить к психологу. А ведь я тебя чуть ли не силком сюда притащила. |