Онлайн книга «Пыль грез. Том 1»
Хруст заморгал, облизал губы и кивнул сержанту. – Вырезать, так точно. Что мне вырезать, сержант? Ну что-нибудь! Но только чтобы не некромантов, так? – Именно. Например, всех, кто тут есть, кроме, конечно, Смрада. Всех остальных. Ну и коней в галопе. Скачущих через огонь. Хруст вытер губы и робко посмотрел на Масан Гилани. – Сержант, а ее тоже? – Валяй, – протянула Масан Гилани. – Очень хочется посмотреть. И себя не забудь, Хруст. На самом большом коне. – Ага, и с громадным мечом в одной и «руганью» в другой! – Прекрасно. Смрад снова занялся мертвыми животными, раскладывая их на столе по кругу, голова к хвосту. – Боги, вот воняют, – сказал Хромой. – Нельзя их в ароматное масло окунуть или еще куда? – Нельзя. И заткнитесь все. Ведь речь о спасении наших шкур, верно? И даже твоей, Эброн, считай, что Рашан тебе сегодня чуток поможет. А держать Худа подальше от этой комнаты – мое дело. И больше не мешайте, если не хотите, чтобы я умер… Хруст вскинул голову. – Это прямо замечательно… – И вы все со мной – и ты, Хруст, тоже. – А это уже не так замечательно. – Вырезай, – приказал Шнур. Сапер снова склонился над работой; кончик языка высунулся, как личинка мухи. Смрад сосредоточился на трупиках. То ли летучая мышь, то ли черепаха размером с лису таращилась на него громадным глазом. Смрад поборол дрожь, но снова содрогнулся, когда мертвая игуана слабо подмигнула. – Нижние боги, – застонал он. – Высокий дом Смерти здесь. Захлопали пробки. – За нами следят. – Чего? Да ладно, Урб, это тень твоя, и все. Это ж мы двое следим, точняк? Я не доп’щу, чтоб двуличный капрал морпх свалил в самоволку… вот, тут налево… – Направо, Хеллиан. Ты повернула направо. – Эт потомушт мы бок о бок, вот ты и смотришь с другой ст’роны. Для меня лево, а если для тебя право, так это твоя про’ема. Гляди, это чего – б’рдель? Он поперся в б’рдель? Да что эт за морпх? Чем ему млазанки плохи? Возьмем его и отрежь ему яйца, ладно? Положим конец раз и навсегда. Когда они вступили на лестницу, зажатую между двумя широкими старинными дверьми, Хеллиан протянула обе руки, словно хотела ухватиться за перила. Но перил на лестнице не было, и Хеллиан рухнула на ступеньки, громко припечатавшись подбородком. – Ух! Проклятые перила рассыпались у меня в руках! – Она сжала кулаки. – Прямо в пыль, видал? Урб нагнулся к ней, чтобы убедиться, что ее жидкие мозги не вытекают – сама-то она и не заметила бы, – и с облегчением убедился, что Хеллиан отделалась легкой царапиной под подбородком. Пока она пыталась подняться, приглаживая обесцвеченные волосы, Урб еще раз оглянулся на улицу, по которой они пришли. – Хеллиан, это Мертвоголов за нами шпионит. Она обернулась, подслеповато моргая. – Мертвозов? Опять? – Она снова поправила прическу. – А он ничего, миленький, ага? Тянется к моему исподнему… – Хеллиан, – простонал Урб. – Он же ясно выразился: он хочет жениться на тебе… Она вытаращила глаза. – Да не, идиотина. Он его хочет надеть. А про остальное и не думает. А этим занимается только с мальчиками. А попробуй я прижаться к нему животом – хоть сверху, хоть снизу – и подставить не ту дырку, так кончится дракой вместо веселья. Ладно, пойдем, заберем нашего капрала, пока он не вдарился в пох’ть. Нахмурившись, чтобы скрыть смущение, Урб двинулся за пошатывающейся Хеллиан вверх по лестнице. – Хеллиан, солдаты всегда ходят по шлюхам… – Урб, правильный и строгий сержант должна блюсти их невин’сть. – Они уже взрослые, Хеллиан – и уже не такие невинные… – Хто? Я-то про своего капрала – этот, Неженка Дохляк. Он про себя все время бухтит, что к нему ни одна женщина не подходит. А сумасшествие – не то, чего женщины ищут. В мужчинах, я говорю. – Она махнула рукой в сторону двери перед собой. – Вот и полезли к шлюхам, а я не позволю. Она несколько раз попыталась ухватиться за щеколду, в конце концов ухватилась и начала дергать ее вверх-вниз. – Нижбоги! Да кто изобрел эту хрень? Урб протянул руку мимо нее и толчком открыл дверь. Хеллиан шагнула вперед, все же не отпуская щеколду. – Не боись, Урб, я все сделаю, смотри и учись. Он прошел мимо нее и остановился в узком коридоре, пораженный необычайными обоями: в каком-то безумном узоре сплелись золотые листья, маково-красный бархат и полоски пегой кроличьей шкурки – почему-то захотелось опустошить кошель. А черный деревянный пол был начищен и натерт так, что казался почти жидким; они словно шли по стеклу, под которым притаилась пытка нескончаемого забвения – нет ли тут колдовства? – Куда пошел? – строго спросила Хеллиан. – Ты открыла дверь, – сказал Урб. – А меня попросила быть первым. – Попросила? Я? Быть первым – в б’рделе? – Точно. – Ладно, тогда обнажи оружие, Урб – вдруг на нас как набросятся. Он подумал и сказал: – Успею, я очень ловок, Хеллиан. – Да что-то не верится, – ответила она за его спиной. Смутившись, он снова помолчал. – Ты про что? – Про то, что тебе еще надо поучиться пох’ти. – Она выпрямилась, но получилось не очень прямо, так что пришлось опереться о стену. – Если, конеш, ты не на Мертволова запал. Хоть мое исподнее не натянешь. Глянь, эт что, детские шкурки? – Кроличьи. Меня не интересует Мертвоголов, Хеллиан. И нет, я не хочу надевать твое исподнее… – Эй, вы двое, – раздался крик из-за одной из дверей, – кончайте тарабарщину и найдите себе комнату! Хеллиан, с потемневшим лицом, потянулась за мечом – однако ножны оказались пусты. – Кто спер… эй, Урб, дай мне свой меч, проклятие! Или выломай дверь – вон ту. Ломай пополам. Головой пробей, давай! Ничего подобного Урб делать не стал, а взял Хеллиан за руку и повел дальше по коридору. – Это не они, – объяснил он. – Мужчина говорил по-летерийски. – Летери? Вся эта тарабарщина? Что удивляться, что город набит идиотинами, которые говорят непонятно. Урб подошел к другой двери и нагнулся, прислушиваясь. Потом хмыкнул. – Голоса. Торгуются. Похоже, здесь. – Выбей, ломай, найди таран… или «ругань»… или злую напанку… Урб щелкнул задвижкой, распахнул дверь и вошел в комнату. Два капрала, почти раздетых, и две женщины, очень тощая и очень толстая, вытаращились на него. Урб показал на Дохляка, потом на Неженку. |