Онлайн книга «Пыль грез. Том 1»
|
– Довольно нытья, Кастет. Пора прекращать скрываться. Услышав свой старинный титул, Сечул Лат улыбнулся, но улыбка была горькой. – Наше время прошло. – Да, прошло. Но мы вернем его вновь. Сечул покачал головой. – Ты правильно поступил в тот раз, когда сдался… – Я не сдавался! Меня изгнали! – Тебя заставили отречься от того, что более тебе не принадлежало. – Ассейл затравленно поднял голову, встречая гневный взгляд Странника. – Чем ты так обижен? – Мы были союзниками! – Ну да, были. – И снова ими станем, Кастет. Из всех Старших богов ты стоял ближе всех к моему трону… – К твоему Пустому Трону, да. – Грядет битва… Слушай меня! Мы сбросим этих жалких новых богов. Они утонут в своей крови! – Странник подался вперед. – Или ты боишься, что против них окажемся только мы с тобой? Уверяю, старый друг, мы будем не одни. – Он снова откинулся на спинку кресла и посмотрел в огонь. – Твои смертные сородичи обрели новую силу и новых союзников. Кастет хмыкнул. – Ты хочешь положиться на спокойствие и справедливость форкрул ассейлов? После всего, что они с тобой сотворили? – Я полагаюсь на осознанную ими необходимость. – Эстранн, мое время на исходе. – Сечул Лат поводил пальцами в воздухе. Улыбнулся. – Я все оставил Близнецам, лучшим из своих потомков. – Я не могу с этим согласиться. Ты не станешь отсиживаться в стороне. Я ничего не забыл. Помнишь, какой силой мы раньше обладали? – Помню… Почему, по-твоему, я здесь? – Я хочу вернуть эту силу. И я ее получу. – Зачем? – тихо спросил Кастет. – Что тебе нужно? – Все, что у меня отняли! – Ах, старый друг, кое-что ты все-таки забыл. – Это что же? – Ты забыл, почему у тебя все отняли. Повисло долгое молчание. Странник поднялся и налил себе вина. Потом встал рядом с креслом и посмотрел на Кастета сверху вниз. – Я пришел сюда не только за тобой. Старший бог поморщился. – Я намерен созвать всех Старших – всех, кто еще жив. Я – Хозяин Плиток. Они не смогут мне отказать. – Да уж, – пробормотал Кастет, – не сможем. – Где она? – Спит. Странник зарычал. – И без тебя знаю, Сеш. – Присядь, Эстранн, прошу. Хотя бы ненадолго. Давай просто… посидим. Выпьем в память о прежней дружбе. И невинности. – Что ж, Кастет, тогда до дна. Ассейл закрыл глаза и кивнул. – До дна. – Мне больно видеть тебя таким, – сказал Странник, опускаясь в кресло. – Мы вернем тебе былое величие. – Друг мой Эстранн, ты разве так и не усвоил урок? Времени нет дела до наших желаний, и ни одному богу не сравниться с ним по жестокости. Странник прикрыл свой уцелевший глаз. – Погоди, Сеш, скоро ты увидишь мир, который я собираюсь построить. В нем ты снова встанешь рядом с Пустым Троном. Снова познаешь радость неудач, которые будешь обрушивать на смертных, одну за другой. – Да, я помню, как они жаловались на невезение, – пробормотал Кастет. – А потом пытались умилостивить злую судьбу, принося кровавые жертвы. На алтарях. На полях сражений. – И продавая душу. Странник кивнул. Довольно и с облегчением. Да, пока можно подождать. Ожидание сослужило ему хорошую службу. Оно залечило раны. А она пусть еще немного отдохнет. – Что ж, – подал голос Кастет, – поведай мне эту историю. – Какую историю? – Историю о том, как ты потерял глаз. Хорошее настроение улетучилось. Странник отвернулся. – Смертным дай волю, – мрачно произнес он, – что хочешь сожрут. В башне Азатов, в зале размером с целый мир, она спала и видела сны. А поскольку сны существуют вне времени, она вновь могла ходить по местам, которые уже тысячелетия как мертвы. Воздух там по-прежнему пронзительно свеж, небо над головой – ртутно-яркое, как и в день болезненного рождения. Руины зданий вокруг образуют крутые, изломанные глыбы. Уходящий потоп облепил все на уровне ее чресл грязью. Она глядела по сторонам, испытывая любопытство пополам с удивлением. Трудно было поверить, будто это все, что осталось. Руины выглядели как-то подозрительно аккуратно. Обломки чуть ли не одинакового размера. Никакого мусора на улицах и переулках. Даже слой ила, принесенный наводнением, ровный. – Ностальгия, – донесся сверху голос. Она замерла и, подняв глаза, увидела, что на одной из глыб кто-то сидит. Кожа белая, длинные золотые волосы распущены, под ними – тени густо-малинового оттенка. Двуручный меч с белым клинком прислонен к груди, кристалл в рукояти переливается всеми гранями на свету. Это существо способно принимать множество разных форм. Одни приятные, другие – например, эта – словно плевок кислотой в глаза. – Твоя работа? Одной рукой он поглаживал свой эмалированный клинок. От неприкрытой чувственности этого жеста у нее по телу пробежала дрожь. – Кильмандарос, твоя неряшливость меня угнетает, – сказал он. – Зато у тебя погибель всегда такая… аккуратная. Он пожал плечами. – Представь, Кильмандарос, что в свой последний день – или ночь, неважно – ты окажешься в комнате, допустим, даже в постели. Встать ты не можешь; сил хватает только на то, чтобы смотреть по сторонам. А теперь скажи мне: разве не приятно наблюдать вокруг себя порядок? Разве не приятно осознавать, что после тебя все так и останется – обреченным на бесконечно медленное увядание? – Что ты хочешь от меня услышать, Оссерк? Что я испытываю ностальгию по комнате, в которой нахожусь? – Разве это не последний дар умирания? Она подняла руки, демонстрируя кулаки. – А вот спустись, Оссерк, и получишь свой дар. Я знаю это тело, и лицо, которое ты мне показываешь, – лицо соблазнителя. О как хорошо я его знаю! Спускайся же, милый. Ты разве не скучаешь по моим объятиям? Оссерк засмеялся – как и положено во сне, беспощадно правдивом. Презрительный и лишенный сочувствия, этот смех пронзал жертву, хватал за горло. Смех как бы говорил: «Ты больше ничего для меня не значишь. Я вижу твою боль, и она меня забавляет. Я вижу, как ты не можешь расстаться с тем, что я с такой легкостью отбросил – с мыслью, будто между нами еще что-то осталось». Смех во сне мог говорить о многом. |