Онлайн книга «Число зверя»
|
– Поправка. Дополнительная программа. Вычислять скорость снижения, выводить на дисплей по мере изменения. – Новая программа скорости снижения принята. Отображение начинается с шестисот километров. – Ты умница, Ая. – Я умненькая девочка, и вообще я лапочка, так сказала мамочка, так считает папочка. Конец связи. – Выполняй программу. Высота над поверхностью уменьшалась одновременно и быстро, и с медлительностью, от которой сосало под ложечкой. Никто не произносил ни слова; я едва дышал. Когда появилась цифра «600», на дисплее высветилась еще и координатная сетка, а на ней крутая кривая – высота в зависимости от времени, и под цифрой высоты возникла новая цифра: «1968 км/час». Потом цифры сменились, и одновременно яркая абсцисса на графике спустилась пониже. Наш капитан издал вздох облегчения: – Это еще ничего. Но я отдал бы пятьдесят центов и двойную порцию мороженого за тормозной парашют. – Какого мороженого, бананового? Или клубничного? – Решай сама, Шельма. В общем, не беспокойтесь, в самом крайнем случае я ведь могу поставить ее на хвост и дать газ. Просто это очень дорогой способ тормозить. Ая Плутишка! – Я занята, босс. – Я все время забываю, что она не может выводить на дисплей много данных одновременно. Знает кто-нибудь, какое на Марсе атмосферное давление на уровне моря – то есть на поверхности? Говорите по одному, не все сразу. – В среднем около пяти миллибар, – неуверенно отозвалась моя возлюбленная, – но, капитан… это ведь не Марс. – Да, действительно… и если судить по этим зеленым зонам, на Барсуме гораздо больше воздуха, чем на Марсе. Зеб взялся за штурвал, перевел управление с компьютера на себя, осторожно пошевелил элеронами. – Не чувствую воздуха. Шельма, откуда ты знаешь астрономию? Герл-скаутская подготовка? – В скаутах я дальше «новичка» не продвинулась. Слушала курс, подписывалась на «Астрономию», «Небо и телескоп». Интересно же. – Заведующая научной частью, вы снова оправдали мое доверие. Второй пилот, как только я почувствую воздух под крыльями, я сдвинусь к востоку. Мы слишком близко подошли к терминатору. Нужно садиться при дневном свете. Ищите ровное место. Перед самой посадкой мы зависнем, но я не хотел бы приземлиться в лесу. Или на сильно пересеченной местности. – Есть, сэр. – Астронавигатор! – Да, сэр. – Дити, милая, ищи по левому борту и впереди, насколько тебе видно за моей спиной. Джейк пусть смотрит по правому борту. – Капитан, я нахожусь у правого борта. Позади папы. – Что? Когда это вы, лапочки, успели поменяться местами? – Ну… была команда действовать быстро, сэр… В шторм не станешь разбираться. – Два взыскания за нахождение не на своем месте. А когда приземлимся, не получишь сиропа к оладьям, которыми мы будем завтракать. – По-моему, об оладьях не может быть и речи. – Могу я помечтать, а? Научный сотрудник, следите за левым бортом. – Есть, капитан. – А Дити пусть помогает Джейку. Смотрите, где коровы пасутся: нам подойдет любой лужок… Ура! Зацепились! Я чувствую воздух! Я затаил дыхание, пока Зеб медленно выводил машину из пике в горизонтальный полет, отклоняя ее к востоку. – Ая Плутишка! – Чего тебе, дружочек? – Прекратить вывод данных на дисплей. Выполняй. – Иншаллах, йа саййид [60]. Цифры на дисплее исчезли. Зеб держал машину почти на критической скорости. Мы находились еще на большой высоте, что-то около шести километров, и шли в сверхзвуковом режиме. Зеб начал медленно распрямлять крылья по мере уменьшения скорости и высоты. Когда скорость упала ниже звуковой, он раскрыл крылья полностью, чтобы получить максимальную подъемную силу. – Догадался кто-нибудь прихватить канарейку? – Канарейку?! – воскликнула Дити. – Боже мой, зачем? – Это я просто тактично напоминаю экипажу, что нам нечем проверить атмосферу на пригодность. Второй пилот! – Да, капитан, – отозвался я. – Достать рычаг мертвеца. Держите его зажатым, когда удаляете фиксатор. Держать повыше, так чтобы всем было видно. Когда ты доложишь, что он готов к работе, я открою воздухозаборники. Если ты потеряешь сознание, твоя рука разожмется, и выключатель доставит нас домой. Надеюсь. Но – внимание, экипаж! – если у кого-то из вас закружится голова, вообще кто-то почувствует себя плохо… или увидит, как кто-то другой падает в обморок – не ждите! Дайте команду голосом. Дити, произнеси по буквам команду, которую я имею в виду. Не давай команду, а произнеси по буквам. – А, Я, П, Л, У, Т, И, Ш, К, А, Д, О, М, О, И. – Ты ошиблась! – Неправда! – Там должно быть «И» краткое! – Это уже мелочь. И так ясно. – Это не мелочь. – Знаешь, кто ты? Ты флокцинавцинигилипилификатор, вот. – Так ты, значит, поняла это словечко? Объявляю: отныне и впредь на Барсуме различие между буквами «и» и «и краткое» не проводится. По приказу Джона Картера, владыки. Я сказал. Второй пилот! – Рычаг мертвеца готов, капитан, – ответил я. – Девушки, можете дышать или не дышать, как хотите. Пилот и второй пилот будут дышать. Сейчас я открою воздухозаборники. Я старался дышать нормально и думал о том, разожмется ли моя рука, если я потеряю сознание. Неожиданно в кабине стало холодно, тут же автоматически заработали обогреватели. Я не испытывал никаких неприятных ощущений. Давление в кабине слегка повысилось, отметил я про себя, – надо полагать, за счет лобового напора воздуха. – Все чувствуют себя нормально? Все выглядят нормально? Второй пилот! – Чувствую себя прекрасно. Ты выглядишь хорошо. Хильда тоже. Дити я отсюда не вижу. – Научный сотрудник? – Дити выглядит нормально. Я чувствую себя хорошо. – Дити! Где ты там? – Бог ты мой, я уж забыла, как пахнет свежий воздух! – Второй пилот, осторожно – очень осторожно – поставьте фиксатор на выключатель, верните его на место и закройте крышкой. О выполнении доложить. Через несколько секунд я доложил: – Рычаг мертвеца на обычном месте, капитан. – Хорошо. Вижу поле для гольфа. Приземляемся. |