Книга Принц Николас, страница 47 – Эмма Чейз

Это заставляет улыбку появиться на ее лице.

Я отступаю на шаг, держа Оливию за руку.

– Эта комната волшебна еще и другим, знаешь ли. – Я поворачиваюсь к книжной полке, расположившейся вдоль стены позади меня. Тяну за край шкафа, чтобы открыть проход. – Смотри.

Глаза Оливии распахиваются, как у ребенка в рождественское утро, который первым нашел подарки под елкой.

– Это секретный проход!

Она заглядывает внутрь, щелкая выключателем, освещая девятиметровый коридор, который ведет к закрытой двери на другой стороне.

– Так здорово! Неужели в замках такое действительно есть?

Ее радость заставляет меня смеяться, дышать становится невероятно легко.

– Есть. Коридор ведет в еще более волшебное место, – подмигиваю я. – В мою спальню.

Оливия смеется и прикусывает губу.

– Ты его сделал или твои родители?

– О нет, проход появился задолго до нас. Скорее всего, так высокопоставленные гости и принцы пробирались к своим любовницам, дабы прислуга не имела поводов для сплетен.

– Так круто! – вздыхает Оливия, снова взглянув на проход.

– Есть еще одна вещь, которую я хочу тебе показать. – Я веду ее за руку к занавешенной балконной двери. – Помимо очевидных преимуществ тайного хода, я хотел, чтобы ты была в этой комнате, – я открываю дверь, и Оливия вздыхает, – потому что здесь самый офигенный вид.

Оливия с приоткрытым ртом изучает заднюю часть дворца, который напоминает утопический пейзаж страны фей. Каменные дорожки, освещенные через каждые несколько футов тысячами подвесных фонарей. Фонтаны, лабиринты из зелени, обилие цветов любой формы и размеров: вишни, розы и огромные тюльпаны, напоминающие красочные колокола. Вдалеке пруд, сияющий в лунном свете, как ванна из жидкого серебра.

Я смотрю на потрясенное выражение лица девушки.

– Не так уж и плохо?

– Это самое прекрасное, что я когда-либо видела.

– Я тоже. – Я не отвожу глаз от Оливии.

Она поворачивается ко мне, медленно меня обнимает за шею, и мы целуемся. Прикосновение губ Оливии мягкое и податливое, я словно вернулся домой. Наклоняюсь ниже, углубляя поцелуй, пока…

– Христос, вы двое как пираньи – постоянно обгладываете друг друга! Вы можете разойтись хоть на минуту?

Входит мой брат и наливает себе полный стакан бренди.

Я извиняюще улыбаюсь Оливии.

– Что тебе нужно, Генри?

– В моих покоях ремонт, поэтому бабушка сказала, чтобы я остановился в одной из твоих гостевых спален.

587 комнат, но она поселяет его в «Гатри-Хаусе». С нами. Деликатность никогда не была стилем королевы.

– И мне скучно, – скулит он. – Давай покажем тут все Олив. Так хоть чем-то займемся. О, можем заглянуть к Кук и попросить приготовить мои любимые бисквиты. Я соскучился по ним.

По-американски это обычное печенье.

Неплохая идея. Если Оливия проведет здесь все лето, я хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно, познакомившись с прислугой.

– Ты не слишком устала для прогулки? – спрашиваю я Оливию.

– Нет, ничуть. Но мне нужно распаковать вещи.

Я отмахиваюсь.

– Горничные об этом позаботятся.

Она игриво постукивает по своей голове.

– Точно, горничные! Как я могла забыть. – Она берет меня за руку. – Тогда пойдем. Покажи мне свой дворец.

* * *

Мы начинаем с кухни и продвигаемся дальше. Кук – большая, милая и шумная женщина, которая работала в «Гатри-Хаусе» еще когда мой отец был ребенком – хватает моего брата на месте. Она укоряет Генри за то, что он слишком долго отсутствовал, а потом вручает ему полный поднос его любимых бисквитов.

Затем Кук обнимает Оливию. На самом деле ее зовут не Кук, но мы с Генри привыкли. У нее самый непонятный акцент, который я когда-либо слышал, и Оливия вежливо улыбается и кивает, пока Кук тараторит, хотя могу поклясться, что она понятия не имеет, что та говорит.

Оливия уже встретилась с Фергусом, а по пути в бальный зал мы знакомимся с миссис Эверстон – главной горничной. Также мы столкнулись с Винстоном, главой Темных Костюмов, тем, кто возглавляет, контролирует и знает каждый уголок королевского дворца. Генри где-то слышал, что он был наемником в ранние годы, и из-за его расчетливости и холодности я склонен этому верить. Мы виделись с Джейн Стилтонхаус. Это секретарь Дворца – женщина, которая напоминает мне нож в человеческом обличье. Она худая, резкая и у нее визгливый голос, звук которого похож на трущиеся друг о друга куски серебра.

Глаза Оливии сверкают, а ее рот постоянно приоткрывается, пока мы прогуливаемся от одной позолоченной старинной комнаты к другой. Наша последняя остановка – портретный зал. Это длинный коридор с портретами маслом монархов прошлых лет, их семей и предков. Оливия робко оглядывает темный зал, очень длинный, без конца и края, который уходит в полную черноту.

– Ты вырос здесь, во дворце? – спрашивает она.

– Меня отправили в школу-интернат в семь лет, там я проводил большую часть года. Но на каникулы и лето приезжал сюда.

Она ежится.

– Ты никогда не боялся, что здесь могут жить привидения?

– Портреты выглядят немного жутковато. Но все это кажется не таким страшным, когда ты привыкаешь… Мы с Генри частенько катались на самокате по этому коридору.

– Как мило, – тихо говорит Оливия. – Прямо как мальчик из «Сияния».

Я смеюсь.

– Не хватает лифта, полного крови, но да, прямо как там.

Ее взгляд игриво скользит по моему лицу. Она шепчет, так что Генри не может услышать:

– Когда ты улыбаешься, показывая свои ямочки, то меня так и тянет забраться на тебя и облизать их.

Я возбуждаюсь от этой идеи.

– Не стесняйся вылизать все, что хочешь. В любое время.

* * *

Позже тем же вечером Кук делает нам гигантскую миску попкорна с солью и карамелью. Я испытывал особое удовольствие от любования тем, как Оливия посасывает свои пальцы после воздушной кукурузы.

Не забыть бы завтра поблагодарить за это Кук.

Попкорн сделан к фильму, который Оливия хотела посмотреть. Хотя у нас есть медиазал, Оливия предпочла мою гостиную, где в оазисе подушек и одеял на полу мы и устроились в пижамах. Генри присоединился к нам.

– Я не могу поверить, ребята, что вы никогда не видели «Красавицу и Чудовище». Это место прямо как тот замок. Кук могла бы быть мадам Поттс, а Фергус – сварливым Когсвортом, – говорит Оливия, закручивая свои черные локоны в пучок на макушке.

– Дело в том, дорогая, что у нас есть члены, – ухмыляюсь я. – Одаренные этой штукой люди не особо заинтересованы в диснеевских мультфильмах.