Книга Принц Николас, страница 50 – Эмма Чейз

– Вот ты где, скотина! Стоило мне моргнуть, и ты исчез в Штатах на два месяца. Как ты, черт возьми?

Николас улыбается.

– Привет, Иззи. Я отлично.

Глаза цвета бренди, такие же яркие, как рубины в ее серьгах, смотрят на меня.

– Я вижу. Ну разве она не милашка?

– Леди Эсмеральда, это Оливия Хэммонд. Оливия познакомься с Иззи, – представляет нас Николас.

– Привет, Иззи.

Она дружески пожимает мне руку.

– Приятно познакомится с тобой, милая. Скажи мне, ты девственница?

Николас стонет:

– Иззи…

– Что? Я просто поддерживаю разговор. – Она толкает его локтем в бок. – Если ты хочешь заполучить этого неудачника, V-карта должна быть в первозданном состоянии. Ну так что, Оливия?

Я выпрямляюсь.

– А анал подходит? Если да, то я прохожу квалификацию.

Эсмеральда заходится в заразительном смехе.

– Она мне нравится, Ники.

Николас тоже смеется, и что-то похожее на гордость блестит в его зеленых глазах.

– Мне тоже.

Он берет два бокала вина с подноса официанта и протягивает мне один.

Но вот потом другая женщина приближается к нам – блондинка в роскошном синем платье с мягкими, прелестными чертами лица и холодными голубыми глазами. Спокойная, неудобная тишина поражает Николаса и Иззи.

– Привет, Николас. – Ее голос нежен, как перезвон ветра.

Николас кивает.

– Люси.

Ее взгляд задерживается на мне.

– Ты не собираешься представить мне свою новую игрушку?

Его челюсть напрягается.

– Нет, не собираюсь.

Она пожимает плечами.

– Что ж. – Она протягивает руку. – Я леди Дерингер, а вы?

– Оливия Хэммонд.

– Я наслышана о тебе. Официантка из кофейни. – Она кривит свои губы, смотря на Николаса. – Тебе всегда нравилось посещать трущобы, не так ли, дорогой?

Слово «дорогой» пронзает мое сердце, словно шип.

– Достаточно, Люси, – сурово говорит Николас глубоким, авторитетным голосом.

Но это никак на нее не влияет.

– Нет, не думаю, что достаточно, – шипит она, как загнанная в угол кошка. – Даже близко.

И снова переключается на меня.

– Он раздавит тебя, ты же знаешь? Он так всегда поступает. Сломит, а затем окончательно раздавит каблуком своих начищенных ботинок.

Меня тревожит то, каким тоном она это говорит. Спокойно. И с улыбкой.

– О, черт возьми, Люсиль, заканчивай с этим, – рявкает Иззи, взмахивая рукой. – Уходи, пока кто-нибудь не обрушил на тебя дом.

– Запомни, что я тебе сказала. – Люсиль поднимает свой бокал.

А потом ускользает, как дым после пожара.

Я делаю большой глоток вина и пытаюсь не расспрашивать Николаса о том, что сейчас произошло. По крайней мере, пока.

– Итак… бывшая девушка? – задаю вопрос, не в силах сопротивляться.

– Скорее, бывшая психованная сталкерша, – Эсмеральда отвечает за него и берет меня за руку. – Забудь про нее. Пойдем потратим немного папочкиных денег.

Николас, вздохнув, кивает, и мы направляемся к столам.

* * *

Но я не трачу чьи-то деньги. Спустя час я становлюсь обладательницей восьми черных фишек благодаря блэк-джеку. Я думаю, я надеюсь, что они стоят не больше тысячи. Если больше, то я буду слишком напугана, чтобы прикоснутся к ним. Мой отец научил меня играть в эту игру, когда мне было двенадцать.

Большие теплые руки Николаса скользят по моим плечам, когда он шепчет мне на ухо:

– Я должен посетить комнату для мальчиков.

Я смотрю на него боковым зрением.

– Хорошо.

Наши взгляды встречаются, и я его уже достаточно хорошо изучила, чтобы понять, чего он правда хочет. Он хочет поцеловать меня, очень сильно. Смотрит на мой рот, словно оголодавший.

Но все-таки отстраняется и обводит взглядом комнату, вспоминая, где мы.

– Иззи, присмотришь за Оливией?

– Да, конечно, – кивает она, и Николас уходит.

Но пятнадцать минут спустя он все еще не возвращается. Эсмеральда замечает группу друзей, с которыми она не разговаривала «стопиццот лет». Похлопав меня по руке, она говорит, что «мигом вернется» и направляется к ним.

Я остаюсь одна в центре зала, чувствуя себя инопланетянкой, окруженной марсианами, которые потеют деньгами и какают золотом.

Слежу за официантом в белых перчатках, проскальзывающим через дверь – скорее всего на кухню, – и мои ноги жаждут последовать за ним. Потому что мое место – за дверью.

Десятки любопытных, неодобрительных взглядов оценивают меня. Люди громко разговаривают и смеются в группках по двое-трое. Поэтому я приподнимаю подол своего платья и бреду к ближайшей стене, где буду менее заметной. Достаю телефон из сумочки и интересуюсь у Элли делами. Я разговаривала с ней и Марти прошлой ночью, сразу же, как они закрыли кафе. У них все вроде хорошо. Я отправила им фото своей комнаты и территории дворца, Марти ответил множеством смайликов, возможно, сломав при этом телефон. Он такой эмоциональный.

Спустя пару минут она не отвечает, и я убираю телефон. Мне не хочется придушить Николаса, но все же… где он, черт возьми? Через пять минут кислота разъедает мой желудок. Он в курсе, что я никого здесь не знаю, так почему оставил меня одну?

Пофиг. Я ставлю бокал шампанского на поднос мимо проходящего официанта и отправляюсь искать Николаса. Каждая комната, в которую я заглядываю, напоминает внутренности хрустальной люстры – сверкает и блестит. И везде шумно от игровых автоматов и ликующей толпы.

Королевские особы тоже любят выигрывать деньги, несмотря на то что их и без того у них полно. Надо же.

Одна комната затемненная, черная, за исключением цветных стробоскопов, освещающих танцпол. Шумная клубная музыка доносится из колонок. Я безошибочно нахожу белобрысую голову Генри в центре площадки, вокруг которого извиваются женщины.

Я уже направляюсь к нему, чтобы спросить, не видел ли он своего брата. Но потом – не могу объяснить почему – мое внимание привлекает дверь на дальней сторон комнаты. Она ведет на балкон с балюстрадой. Когда я до нее добираюсь, у меня потеют ладони, став липкими. Мои каблуки стучат по кафелю снаружи – я делаю всего несколько шагов – и замечаю их в дальнем углу балкона в мягком ореоле света от каплевидной лампы.

Николас и… Люси.

Я чувствую вкус желчи во рту.

Люси стоит ко мне спиной: она наклонилась к нему и ее волосы ниспадают каскадом, а ее предплечья опираются на его широкие плечи, к которым я так люблю прикасаться. Не могу сказать, отталкивает ли он ее или притягивает ближе – и кислое ощущение в моем животе словно просачивается мне в кости.