Онлайн книга «Начало пути»
Пошла переодеваться в дом, выставив сунувшийся было следом горшок на улицу. Я все еще помню, что в прошлом — он парень, да еще и подросток. Так что не хрен подглядывать. Наглядится еще за свою жизнь. 20:34 Ура! У меня есть костер. Развела у ступеней дома. Кикиморы где-то нашли сухих веток и притащили их мне. Вытаскиваю местную зажигалку из кармана сумки: кремний и огниво. Щелкаю, высекая искры. Разгорелось только спустя час. Зато согрелась чуть-чуть, да и одежда не так уж и воняет. Развешиваю свое шмотье вокруг костра, следя за тем, как грязные струйки воды стекают на землю и уползают обратно к болоту. Кикиморки расползлись по своим норам. Мне разрешили переночевать в доме одной, хотя и не поняли, чем он лучше норы под водою. Ну… для меня лучше — факт. Сижу у огня — есть охота, но котелок-то посеяла. Оглядываюсь и… принимаю решение: приготовлю похлебку в горшке. Горшок сначала ни в какую не хотел лезть в огонь, но я убедила… хорошим пинком. Сейчас вроде ничего так. Ему даже нравится. Говорит, что пузырьки закипающей воды приятно щекочут стенки. Киваю, помешивая будущую похлебку и вдыхая самый приятный аромат из всех, что я нюхала за последние дни. Ммм… еда… Так есть хочется, аж жрать охота. 21:43 Соорудив постель из огромных сетей и остатков одежды, окопалась в избушке. Рядом лежит горшок, устраиваясь поуютнее. На болоте орет выпь… или какая-то другая птица. Изредка залетают насекомые, больно жалясь и заставляя чесаться. Хорошо, сетка есть, сквозь нее далеко не каждый пролетит, мелкодырчатая больно, и кого на нее только тут ловили? Не знаю. Глаза слипаются, нога и бок болят, кашляю так, что самой тошно. И засыпаю, наконец-то засыпаю, погружаясь в уютный сон без сновидений. Четверник 10:32 Меня разбудили, подняли, показали взъерошенного озлобленного енота в грязной безрукавке и сообщили, что это — мой сбежавший проводник. Беру сеть и начинаю плести поводок с намордником. Знаю я этого проводника. Умотает при первой же возможности. 11:36 Намордник надевали все вместе, кикиморы держали, я надевала. Было страшно. Он орал, что за такое проклянет всех и навсегда, что он тут какой-то могущественный дух и вообще мы перед ним ползать обязаны. Ничего не знаю, у меня поганое настроение. Намордник затянула, ошейник застегнула. Вперед, родной. А для скорости могу еще и пинка дать. 17:43 Какой уже час идем по топи. По колено в жиже. Проводник и вовсе плывет впереди. Дышит часто, высунув розовый язык и облизывая им нос. Пасть толком открыть не может. Вот и хорошо. 19:39 Выбрались из болота. Сёма решил меня подбодрить и рассказал сказку. В его исполнении это звучало так: он всех спас, победил мировое зло и потряс основы мироздания. Киваю, отодвигая ветви от лица и крепко держа поводок с енотом. 22:34 Легли спать. Енот грызет веревки… Грызутся с трудом. Ну пусть пытается. Они вроде из лески, да и плела добротно. Это ему занятие как раз на всю ночь. Мне вот интересно, как он потом из защитного круга выберется, в который я его посадила. Невидимый, но действенный. Маг научил. Кх-кх. Пятерница 07:43 Визг заставил вскочить и подойти к дереву. Енот дует на обожженную лапку, сидя в центре круга. Ну-ну, объясняю, что пока к русалкам не доставит — не отпущу. Дерется, кусается… Еще и новый намордник плести. Хорошо, обрезки сети захватила. 12:43 Устала. 15:45 Достало. Всё достало. Комары эти… пьют в три раза больше, чем наши. Тоже небось манну запасают для свершения колдовства великого. Гады. Енот как-то сник. Мне даже стало его жалко на секунду. Вспоминаю, как он бросил меня погибать в болоте. Жалость испаряется мгновенно, еще туже затягиваю намордник. Енот явно «рад». А мне по барабану. 18:43 — Еще долго? Взгляд черных глаз. Розовый язык облизал нос и снова скрылся в пасти. — Я спросила — долго еще? Отрицательно качнул головой. Показал вперед. — Сколько? Два часа? Три? Четыре? Идет дальше, скрипнув зубами, шагаю следом. Горшок пытается рассказать еще одну сказку. Не сейчас, у меня температура, меня бьет озноб, болит голова и жуткая слабость. Мне вот только сказок и не хватало. И ведь если рухну — эта зараза точно сбежит… Могла бы его в круг поместить, но жалко… ежели не очнусь — на редкость мучительная смерть будет у зверька. Хотя… 21:43 Озеро какое-то. Это мираж или глюки? В принципе — все равно. Попить бы. Енот что-то требует. Показывает на озеро и на намордник. — Отстань, — хриплю, падая на колени, пригоршнями зачерпывая холодную воду. Ммм… вкусно. Аж зубы сводит. Так вкусно. — Привет. Поворачиваю голову и разглядываю красивое личико с любопытными глазками. Волосы рекой ниспадают на плечи, золотом покрывая бледную кожу. — Русалка? Удивление и улыбка, обнажающая острые, как у кикимор, зубки. Ну да, плотоядное ж. — Я от некроманта Ланселота. Мне твоя слеза нужна, чтобы обменять ее на жёлудь. Дашь? Улыбка померкла, глаза сощурились. Ну некроманта она знает — это уже хорошо. — А сам он прийти уже не может. Гордость душшшит? — Да, гордый некромант остался дома. Он три дня назад воскрес, теперь вот лежит весь такой загадочный. Помирает. Удивление в ее глазах. Н-да… слышала я, что они красивы настолько, что даже ангелы спускаются вниз, дабы взглянуть в глаза их зеленые, но фэйри всё же краше. Потом я уснула, прямо там, легла на траву и уснула, облегченно закрывая глаза. 23:32 Горшок растолкал. Сказал, что негоже дрыхнуть на холодной земле. И так вся красная. Мне указали на дом невдалеке, темный какой-то. Покорно встаю и бреду к нему. Надо так надо… Какой маленький и ветхий. Рядом вроде речка, наверное, впадает в озеро. Из темноты вырисовывалось что-то огромное, круглое и скрипучее. Один край его был опущен в воду, а само оно крепилось к стене дома… Колесо, что ли? Мельница… вроде. Не знаю, захожу в дом, махнув на все рукой. Тут тихо, темно. Лавка, печка. Огонь горит. Я хрипло покликала, нет ли хозяина, но никто почему-то не откликнулся. Ну и ладно, лавка — это хорошо, печка тем более. На печке я и распласталась, постанывая от удовольствия и чувствуя, как тепло входит в тело, согревая озябшие внутренности. |