Онлайн книга «Муж понарошку»
|
- А на чём? - Я взял опять машину в прокате. Очень скромную, как ты любишь. Надя хихикнула. Автомобиль и впрямь был не шикарным, но и не плохим – чёрный «Volkswagen» старой модели, но в отличном состоянии как снаружи, так и внутри. Мотор урчал глухо и ласково. Серый мохнатый друг человека лежал на заднем сиденье и дружелюбно поблёскивал глазами. - Привет, малыш! – сказала ему Надя, усевшись на переднее и развернувшись полубоком. Пёсик приветливо махнул хвостом и утробно проворковал что-то ласковое. - Какой милый! – воскликнула Надя и протянула руку, чтобы потрепать собаку по голове. Вася трагически вздохнул: - Как немного нужно псу, чтобы показаться милым! Я, вроде, веду себя не хуже, но малышом ты меня не называешь… Надя рассмеялась в голос: - Вот уж кто-кто, а ты точно на малыша не похож! Могу называть тебя верзилой, если хочешь… Вася страдальчески сморщился и отвернулся, чтобы вырулить со двора. Выглядел он так же хорошо, как и вчера, только джинсы надел целые. Фигура у него была неплохая: худощавая, но пропорциональная и гармоничная. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги, мускулистые предплечья. Конечно, Алёша со своей массивностью зрелого мужчины притягивал Надю больше, но тут нельзя было с уверенностью сказать, нравилась ли ей его фигура сама по себе или из-за влюблённости. Как известно, не по хорошу мил, а по милу хорош. В приюте собаку приняли, но сказали, что держать её у себя будут только неделю, а потом отдадут в первые попавшиеся добрые руки. Надя слегка закручинилась. - Ты чего переживаешь-то? – поинтересовался Вася, положив руку ей не спину. – Если хозяева трубку не берут, значит, не нужен. - А вдруг у них случилось что-то? - Ох, Надюха, за всех не напереживаешься… - Но равнодушие мне кажется бесчеловечным. - Интересная ты. Необычная. Равнодушие сейчас в тренде. Он отвёз её в центральный парк культуры и отдыха, купил ей капучино, они побродили по серым дорожкам между почти голых чёрных деревьях, а потом вдруг пошёл снег. Такой крупный и красивый, каким редко бывает первый снег. Он принялся быстро устилать дорожки парка, скамейки и большие ветви деревьев. Надя с Васей долго молча зачарованно смотрели на это волшебное природное шоу, а потом он вдруг, совсем как Алёша, принялся щупать её ладошки и безапелляционно заявил: - Пошли греться в кафе! Надя не стала спорить: настроение у неё было лирическое, а не боевое. - Таня говорила, что ты встречался с Лизой, - неожиданно для самой себя, сказала она, когда Вася сделал заказ и официантка отбыла на кухню. - Да? – удивился он. – Хочешь об этом поговорить? Надя пожала плечами: - Она показалась мне… несколько поверхностной. Вася рассмеялся: - Да ты мастер красиво говорить о некрасивых вещах! - Это называется эвфемизм. - Да уж где уж нам, простым деревенщинам… - Простым юристам, ты хотел сказать? Ты, кстати, на каком курсе? - На пятом. В этом году заканчиваю, наконец-то. - Значит, мы с тобой почти ровесники? - Это вряд ли. Разве что ты тоже прослонялась после школы пару лет, пиная балду. - Так ты называешь службу в армии? - В армии, к твоему сведению, один год служат. И нет, я не служил. Батя отмазал. - А чем занимался? - Я же сказал: пинал балду. Доигрывал в бунтующего подростка. - А потом что случилось? - А потом я понял, что мойщики машин, заправщики, подсобники на стройке много не зарабатывают – и пошёл учиться. Надя слушала его с мечтательной улыбкой на губах. Ей нравилась эта беседа, потому что Вася не рисовался перед ней, а говорил просто, как есть. И он не кичился своим отцом и его связями – и это замечательно. - Давай лучше о тебе поговорим, - предложил Вася. – Ты у нас коренная москвичка? - Да как же! – фыркнула Надя. – Если я и коренная кто-то, то поездница. – Мы с родителями всю страну исколесили вдоль и поперёк. - Батя – военный? Надя кивнула. - Понятно, где ты со своим, кхе, мужем познакомилась… Надя молча опустила глаза. Ей было больно слышать про Алёшу. - На сколько он тебя старше? – продолжал бить в больное место Вася. - Я не хочу об этом говорить! - Ну и зря. Может, все твои печали рукой разводятся. - Какие печали? - Которые у тебя на лице написаны. Надя снова потупилась. Но не смущенно, а обречённо. Вздохнула, решаясь на что-то и ответила: - Ну да. Он считает меня ребёнком. - Так значит, он пед*фил? - Ты думай, что говоришь! – неожиданно для самой себя, разозлилась Надя. – Мне 21, вообще-то! - А это тут причем? Мы говорим о его отношении. Если он считает тебя ребёнком, зачем женился? Надя разочарованно покачала головой. Ну конечно, поделиться с Васей своими переживаниями было глупой затеей. - Ну извини, сорвался немного, - примирительным тоном сказал парень и тронул её ладошку, лежавшую на столе. – Просто я вижу, что он… ну, в общем, я и сам знал то, что ты сказала. Но не могу понять, зачем всё это… Да конечно, где ему понять? Надя отняла у Васи свою руку, усилием воли выдавила из себя улыбку и предложила: - Давай лучше про Стругацких поговорим? После обеда Вася потащил её на каток, а она согласилась из-за весьма странного и нелогичного чувства долга по отношению к нему. Странно, чем это она ему обязана? Но отказываться было неловко. Однако после катания Надя весьма удачно вспомнила, что ей нужно ещё почитать расследования, и Вася отвёз её в общежитие. Вышел из автомобиля вместе с ней, приблизился, положил руку на плечо: - Может, съездим завтра после учёбы в приют навестить лохматого? |