Книга Эксплеты. Совет Девяти, страница 10 – Ирина Фуллер

Она стала говорить быстро, судорожно глотая воздух, и Даррит осторожно взял в ладони ее лицо.

– Мирра, он больше не тронет тебя. Дыши.

Омарейл действительно начала задыхаться, и Даррит несколько раз повторил «дыши», прежде чем она смогла прислушаться к его словам.

И что на нее нашло? Отчего нападение вызвало столько эмоций, что дрожь до сих пор била ее?

Вздохнув, Даррит отвел ее в свою комнату, усадил на стул и дал стакан воды. Омарейл начала приходить в себя.

– Почему он залез ко мне в номер? – спросила она. – Хотел забрать деньги?

Даррит кивнул. Он стоял у окна и смотрел в черноту ночи – а может, разглядывал собственное отражение в мутном стекле.

– Но мы же честно выиграли их.

На эти слова он хмыкнул и с усмешкой отозвался:

– И он бы так же честно их украл…

Омарейл вздохнула и сделала глоток.

– Хорошо, что с покером покончено, – пробормотала она, и Норт повернулся к ней, внимательно глядя в глаза.

– Что вы, это была лишь тренировка, – сообщил он. – Игра по-крупному нам только предстоит.

Она застонала. Ей так хотелось покончить с этим, чтобы больше не бояться и не испытывать чувства вины! И, самое главное, не разрываться между «Это нарушение закона!» и «Что такого в безобидной игре в покер?». Это противоречие противным червячком точило ее с того самого момента, как Даррит начал обучение. Разве это не была простая карточная игра, похожая на множество других? И разве кто-то побеждал в ней обманом (кроме них с Дарритом)? Покер не сопровождался жульничеством или вымогательством, а то, что люди добровольно шли на риск потерять все свои деньги, было их решением. Разве не вольны они тратить свои накопления так, как считают нужным?

И все же закон есть закон, и, если каждый будет поступать с ним так, как считает правильным, порядка не будет. Омарейл понимала это и заставляла свой внутренний голос заткнуться.

– Скажите, – Даррит прошелся по небольшой, убого обставленной комнатке и, оказавшись у бара, тоже налил себе воды, – вам и раньше позволяли подобное? – он неопределенно указал стаканом в ее сторону.

Омарейл вопросительно вскинула бровь.

– Хныкать, стонать от досады и закатывать глаза, – пояснил он.

А затем, чуть подняв руки, будто бы говоря: «Только не стреляйте», добавил:

– Вы первая принцесса, с которой я столкнулся, мои знания о воспитании монарших особ весьма скудны.

Омарейл бросила на него раздраженный взгляд исподлобья.

– Сарказм тебе не идет, Норт, – заявила она.

– Думаете, вас он красит? – не остался в долгу Даррит и сделал глоток воды.

Девушка тяжело вздохнула. Она слишком устала, чтобы продолжать эту бессмысленную перепалку.

– Я пойду, – безжизненно сказала она и встала. Но проходя мимо Норта, застывшего у двери, услышала, как он прочистил горло.

– Я считаю, вам нужна охрана, – заявил он, ступая следом.

Они вышли в узкий темный холл и подошли к ее двери со сломанным замком.

– Не скажу, что не привыкла, чтобы кто-то караулил под дверью, пока я сплю. Но ночевать в коридоре – довольно глупая затея…

Даррит мрачно взглянул на Омарейл, затем вошел за ней в ее комнату. Там он демонстративно сел в неглубокое потертое кресло, вытянул ноги в идеально начищенных ботинках и сложил руки на груди.

– Ну, хорошо… – протянула принцесса, хотя и видела что-то противоестественное в том, чтобы спать, пока кто-то посторонний находился в помещении.

Уснуть ей удалось не сразу, несмотря на то что дело близилось к утру. Проснулась она уже в пустой комнате. Судя по длинным теням от солнца, было около девяти.

Сегодня им предстояла поездка в центр города. Предвкушая более близкое знакомство с Агрой, Омарейл собрала свой скромный сверток с одеждой и лалой.

Пока они ехали в повозке, принцесса с любопытством смотрела в окно. Город был красив. Архитектура здесь отличалась от той, что можно было увидеть в Астраре. Дома казались более нарядными, с портиками и лепниной, чугунными балкончиками и отражающими небо окнами мансардных этажей. Улицы – шире, скверы – больше. И повсюду яркие рекламные плакаты. Большинство из них приглашали на удивительные шоу, в цирк и варьете, на премьеры спектаклей в современные театры и на музыкальные концерты. Даже люди были одеты как-то иначе: ярче, оригинальнее, будто каждый пытался сказать своей одеждой: «Я уникален!» Все это нравилось Омарейл.

Наконец повозка остановилась напротив витрины большого магазина.

– Нам сюда, – сказал Даррит и указал на вход в «Донни Мерката». – Нам предстоит выдавать себя за состоятельных граждан, – прошептал он, склонившись к ее уху, – поэтому требуется сменить костюмы.

Одежда Даррита была безупречна, но, Омарейл предполагала, он не выглядел как знатный господин. Норт отправил принцессу в женский отдел, где ей нужно было приобрести «все, что требуется», в том числе платье, подходящее для похода в театр.

Наконец у нее появилась возможность купить сменную одежду, зубную щетку и расческу. В отделе косметики она приобрела духи.

Платье для театра, казалось, выбрать сложнее прочего, поэтому она отложила эту задачу на самый конец, но в результате справилась очень быстро: серо-синее одеяние, расшитое золотыми звездами и лунами, сразу пришлось ей по вкусу.

А вот другая посетительница, как заметила Омарейл, столкнулась с большими трудностями.

– Это никуда не годится! – едва не плача, воскликнула статная женщина с каштановыми волосами.

Омарейл готова была с ней поспорить – той очень шло платье глубокого винного цвета с плотным корсетом и юбкой воланами.

– Давайте еще раз изумрудное, – вздохнув, устало сказала покупательница, а затем, заметив в зеркале Омарейл, страдальчески сложила брови домиком.

Принцесса изобразила понимающую улыбку и продолжила рассматривать заколки в небольшой стеклянной витрине.

В это время к ней подошел продавец, чтобы помочь с выбором.

– Мне нужно что-то, что подойдет для театра, – пояснила Омарейл.

Седовласый мужчина взглянул на нее и чуть сощурился. Что-то в том, как он смотрел, не понравилось принцессе. Ей было неприятно его пристальное внимание. «Да не написано же у меня на лице, что я – принцесса!» – пыталась успокоить себя она, но это не сработало.

Они встретились с продавцом взглядами, и в следующее мгновение в блеклых голубых глазах Омарейл увидела настороженность. Мужчина чуть нахмурился и подошел к ней ближе.

– А я раньше вас не видел, – с откровенным подозрением в голосе произнес он.

– Потому что я тут впервые, – пожала плечами девушка, испытывая к собеседнику все бо́льшую неприязнь.