Книга Эксплеты. Совет Девяти, страница 118 – Ирина Фуллер

Она встала и посмотрела на него сверху вниз.

– Он – мой отец. И Король.

Вздохнув, Омарейл небрежным движением взяла с кровати газету и с высоко поднятой головой покинула комнату.

За ужином они едва ли перекинулись и парой слов.

В фойе из ресторана вела длинная стеклянная галерея, украшенная растениями с крупными листьями и мраморными скульптурами. Пока они шли по ней, Даррит негромко оповестил спутницу:

– Завтра узнаем, как попасть на аудиенцию к Боргейну.

– Как будем собирать информацию? – спросила она.

– До свадьбы принцессы Севастьяны две недели. У нас остались Фортосдор и Астрар. Времени практически нет. Выясним, как встретиться с Патером, и попытаемся разобраться, что к чему, сразу при личном контакте.

У Омарейл живот скрутило от страха. Времени действительно оставалось очень мало. И пугало ее не только то, что они еще не успели поговорить со всеми Патерами, но и то, что судьбоносное событие должно было случиться так скоро. Она одновременно ждала его и хотела отсрочить.

Вероятно, Даррит легко разгадал эмоции на лице девушки, потому что замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, полностью повернувшись к Омарейл лицом.

– Все получится, я уверен, – сказал он.

Омарейл подняла подбородок и сложила руки на груди, глядя в сторону на пустую галерею.

– Я знаю. Я совершенно спокойна, – если бы голос не дрогнул на последнем слове, это прозвучало бы более эффектно.

Норт кивнул и собирался уже продолжить путь, но вместо этого шагнул еще ближе к принцессе.

– Почему вы сердитесь на меня? – спросил он.

– Я не… – начала раздраженно она.

– Не нужно быть эксплетом, чтобы понять ваши чувства.

Омарейл несколько мгновений продолжала рассматривать стеклянные стены, а затем перевела взгляд на Норта. Она посмотрела ему в глаза.

– Не нужно быть эксплетом, чтоб понять, почему я сержусь. И я не сержусь!

– Мне трудно понять вас, – с насмешкой ответил на это Даррит.

– Я не сержусь, – пояснила она и, прислушавшись к себе, продолжила: – Мне обидно. Обидно твое отношение.

Почувствовав, что горло сдавило спазмом, а в носу защипало, Омарейл глубоко вздохнула. Не хватало еще при нем расплакаться.

– Мира, – прошептал Норт, – вам не должно быть дела до моего отношения.

– Прости, что мои чувства не соответствуют твоим ожиданиям, – прошептала она.

Даррит положил руки ей на плечи, заставив ее зло посмотреть на его ладони.

– Не трогай меня, – процедила она. – Ты думаешь, что можешь управлять мной? Когда надо – держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы не делала глупостей, когда надо – приласкать, чтобы успокоилась?

Она дернулась, но он, вместо того чтобы отпустить, мягко прижал девушку к себе. Она уткнулась лицом в его грудь и все же расплакалась. Она совершенно не думала, что он пытался манипулировать ею, но злость кипела в душе и заставляла губы произносить то, чего разум совершенно не ожидал.

– Мира, поймите… – прошептал он ей на ухо, – проще всего было бы забыть об условностях. Проще всего поступить, как велит сердце, а не разум. Проще всего поддаться чувствам. Но что потом?

– Какая разница?

Он чуть отстранил ее:

– Как вы чувствовали себя, всю жизнь взаперти? Как ощущали себя каждый день?

– Плохо, – с готовностью ответила она.

– А какой жизнь в башне показалась вам после того, как вы отведали свободы?

Она вздохнула, понимая, что хотел сказать Норт.

– Невыносимой, – прошептала она, отворачиваясь.

– Я не хочу, чтобы ваша жизнь стала невыносимой. Как и моя. Для всех будет лучше, если мы…

– Но я счастлива, что сбежала, – страстно зашептала Омарейл, вновь взглянув Дарриту в глаза. – Это лучшее, что случилось со мной за всю жизнь! Если бы я вернулась в прошлое и снова встала перед выбором, я сделала бы то же самое. Даже если мне придется навсегда вернуться в Лебединую башню и больше никогда не выходить из нее, я ни на что не променяю этот год! Лучше мгновения счастья, чем серая, унылая жизнь, лишенная какого-либо смысла.

Он несколько секунд смотрел ей в глаза, и Омарейл показалось, что сейчас он либо поцелует ее, либо предложит все бросить и сбежать вместе с ним в какой-нибудь городок на юге. Губы Норта тронула легкая улыбка. Он аккуратно провел большим пальцем по ее щеке, а затем сказал те самые два слова, что заставляли сердце Омарейл биться чаще:

– Вам кажется.

Она не успела отреагировать, потому что в следующее мгновение знакомый голос изумленно произнес:

– Господин Даррит? Госпожа Селладор?!

Двое отпрянули друг от друга, с нарастающим ужасом в глазах глядя на мужчину перед ними.

– Дан! – выдохнула Омарейл.

– Господин Дольвейн, – надо отдать должное Дарриту, он в невыносимо вежливой манере поздоровался с директором школы Астардар, чинно кивнув ему и выжидательно уставившись в глаза.

Принцесса надеялась, что глубокий низкий голос спутника сумел заглушить ее полушепот, потому что называть этого человека «Даном» бывшей ученице Мираж Селладор было никак нельзя.

– Объяснитесь, – сурово потребовал, в свою очередь, тот.

Даррит приподнял подбородок, затем указал рукой в сторону выхода из галереи.

– Если позволите, господин директор, рядом с холлом есть кофейная комната. Думаю, там нам будет удобнее продолжить разговор.

Дан сощурил чуть раскосые глаза, но затем коротко кивнул, и все трое отправились в кофейную.

Омарейл пыталась встретиться взглядом с Нортом, чтобы понять, как вести себя, но он глядел вперед и спокойно шагал по коридору, будто не произошло ничего страшного. Ее немного трясло, она испытывала сильное желание сказать что-то, объясниться. Однако молчала, так как понимала: любое ее слово может все испортить, а врать Дану стоило, глядя прямо в глаза.

Кофейная комната была довольно просторной, с большим количеством низких столиков, окруженных креслами с высокими спинками. Стены здесь были обшиты деревянными панелями, окрашенными в благородный зеленый цвет, на столах стояли вазы из зеленого стекла с лилиями.

Даррит нашел уединенное местечко у окна и предложил спутникам присесть рядом. Оба, Норт и Дан, дождались, пока Омарейл заняла свое место, а затем сели сами. Сразу подошел официант, и каждый сделал заказ. Наконец они остались одни.

– Я понимаю, господин директор, почему сегодняшняя встреча вызвала у вас недоумение, и понимаю, что как мой работодатель вы желаете узнать, какие обстоятельства привели меня сюда… – начал Даррит своим самым мягким, самым обольстительным голосом.