Книга Укрощение строптивой, страница 17 – Кира Фарди

Эти слова стали последней каплей и запустили механизм. Пружина, долгое время сдерживавшая мою злость, вдруг сорвалась.

Я бросился на Пашку. Достали его выкрутасы, вечные подколы и бредовые идеи!

— Какого хрена ты делаешь? — я обеими руками резко толкнул его в грудь.

Он хохотнул, вывернулся и сделал шаг назад, но улыбка сползла уже с лица, в глазах тоже зажегся огонь. Он переступил ногами, как боец на ринге, и поднял руки.

— Ты, Стрела, остынь! Весело же!

Мы сверлили друг друга взглядами и топтались на месте. Никто первый не решался напасть по-настоящему. Я был слабее Блонди в драке, и это он знал, поэтому просто играл со мной, как кошка с мышкой.

— Кому? Никто не смеется, — в моей груди клокотала лава.

Еще одно движение, один выпад Блонди, и она выплеснется на его голову всей огненной массой.

Я теснил его все дальше.

— Мне весело.

И тут я бросился на него. Мне было наплевать, что он выше, сильнее, тяжелее меня. Не смогу достать руками, вцеплюсь зубами и порву на хрен, как тузик грелку!

Блонди отскочил в сторону. Мой кулак пролетел мимо его лица. Я потерял равновесие и свалился бы на асфальт если бы не Макс. Он подлетел ко мне и подхватил за пояс.

— Парни! Что вы делаете! — где-то далеко звенел крик Маши.

Но сейчас меня интересовал только Блонди. Я оттолкнул Макса и снова бросился в атаку. Пашка опять увернулся.

— Бей, останови этого безумного, — крикнул он.

Я никого не видел. По сторонам метались черные и белые тени, а в узком коридоре передо мной светилось злое лицо Блонди. Он стоял прямо и целился мне в лоб своим кольцом.

— П-а-а-а-рв-у-у-у, с….у-у-у!

Я нагнул голову и понесся на таран. Тело Пашки стремительно приближалось и вдруг… исчезло. Что-то резко ударило меня по лбу, рассыпалось мириадами искр, и свет в глазах померк.

Очнулся от ударов по щекам. В голове звенело, звуки доносились слабо, будто в уши набили ваты. Я открыл глаза и увидел над собой смеющееся лицо Пашки.

— Ну, петушок, золотой гребешок, выпустил пар?

Он протянул мне руку, но и я отвернулся, оперся ладонью на асфальт и встал сам. Огляделся. Рядом всхлипывала Маша, на крыльце наблюдали за представлением полицейские. Макс отряхивал мне слаксы. Я мельком глянул: на коленях темнели пятна осенней грязи.

— Ты на машине? — я посмотрел на Машу.

— Да.

— Поехали.

Наперерез кинулся Пашка и схватил меня за рукав блейзера, который тоже был уже не первой свежести.

— Стрела, хватит дуться. Ну, сцепились, бывает! Зачем из-за девчонки ссориться? Все же идет по плану.

— Маш, ты едешь или остаешься? — я не обращал внимания на призывы Блонди.

Моя подруга быстро нырнула на пассажирское сиденье, и мы тронулись с места. Разговаривать с Пашкой не хотелось, выяснять отношения — тем более. Я еще кипел, не мог успокоиться.

— Антоша, может, я поведу? — предложила мне Маша. — Она вытащила влажные салфетки и приложила одну к моей щеке. — Посмотри на себя, на тебе лица нет. Пашка бывает таким мерзавцем!

Я бросил взгляд в зеркало: одна щека была покрыта мелкими царапинами от поцелуя с асфальтом и покраснела. Черт! Теперь опять попадет от матери. Ну, отбирать у меня уже больше нечего, значит, плевать!

— Я сам. Дай салфетку.

Я убирал с лица грязь и автоматически вел машину. Перестраивался из ряда в ряд, поворачивал, следил за потоком, но мысли были о другом. Рядом что-то говорила Маша, но казалось, будто ветер шуршит в приоткрытом окне.

Почему я так разозлился?. Нет, Пашка — говнюк еще тот! Но мы дружим давно, уже привыкли к выходкам друг друга. И дрались не первый раз, но именно сегодня он вывел меня из себя так, что я потерял контроль.

— Антон, ты меня слышишь? О каком плане говорил Пашка? — влезла в перепалку Маша. — И что за терки у вас с работниками кафе? Хочешь позвоню отцу, и эту забегаловку закроют?

— Что? Ты о чем? Какой план? — я покосился на подругу.

— Пашка сказал, что все идет по плану.

— Это наши дела. Тебя они не касаются.

Маша замолчала. Она обиделась. Но мне было плевать. Со своими бы обидами разобраться. Но ей удалось повернуть мои мысли в новое русло.

План! Я уже забыл, что пригласил Риту завтра на свидание, а денег нет. И за один вечер наладить отношения с матерью не получится. Где взять средства? Сначала я надеялся на Пашку, но после драки — нет.

Пошел он!

— Маш, у тебя есть наличка?

— Зачем тебе?

— Ну, совсем без тенге тоскливо.

— А что ты хотел купить? Поехали в торговый центр.

— Нет, мне ничего не надо. Просто хне люблю, когда в кармане пусто.

— Ищи банкомат, сейчас снимем.

Так, вопрос с дензнаками решен положительно. Как только мать вернет карточки, сразу отдам. Да и у отца перехватчу на время. Выгодно быть единственным ребенком. Всегда есть тот, кому можно надавить на жалость.

— И все же, — не успокаивалась Маша, — на что вы поспорили?

— Да, так. Вчера эта девчонка назвала нас «мудаками». Мы заметили, куда она пошла, и решили проучить.

— Значит, следили?

— Нет. Случайно вышло. Пошли следом за ней в кафе, а она устроила скандал.

Пока в моем рассказе криминала не было. Я старательно избегал подробностей.

— И как, получилось?

Маша неожиданно сунула руку в мой карман и вытащила телефон. Мы как раз стояли у светофора. Я дернулся за ней, но в этот момент сзади взвыли машины. Пришлось срочно двигаться с места.

— Машка, отдай телефон!

— Я посмотрю. С него все и началось. Ты взбесился.

— Отдай! Иначе и на тебя разозлюсь!

Я протянул руку и, не отрывая взгляда от дороги, попытался достать мобильник. Маша отпрянула к окну. Я — за ней. Машина вильнула. Сзади опять раздался вой. Мимо пронеслась серебристая хонда. Водитель погрозил мне кулаком. Пришлось сконцентрироваться на дороге.

Боковым зрением я видел, как пальцы Маши мелькали над экраном. Она уже проверила историю звонков, потом смс, и открыла галерею.

— Ого! Как это понимать?

Ее лицо побледнело, губы сжались в тонкую нитку, глаза превратились в щелки, и оттуда в меня полетели черные молнии.

— Никак! Просто решили девчонку наказать. Поспорили, что я ее поцелую. Я выиграл. Блонди разозлился и напакостил мне. Вот и все.

— А почему спорили именно на тебя? — в словах Маши звучал металл.