Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
* * * – Молодец, – похвалила Аполинэр, едва я вошла утром в офис. – Никольский тобой доволен. Ему понравилась идея с напольной доской. И металлические конструкции, и цветовое решение. Воплощай. Начни с коллажа, согласуй цены, потом сделаем визуализацию. Вперёд. Я днями напролёт сидела в интернете, листала каталоги мебели и книги по дизайну, выискивая детали для ремонта Никольского. Получалось замечательно, чему способствовала архитектура дома и свобода, предоставленная Павлом и Аполинэр. Через неделю я раскладывала варианты коллажей перед заказчиком, одетая в свой самый невзрачный свитер того оттенка синего, который мне категорически противопоказан. Как говорит одна моя подруга, «он меня убивает». Это, конечно, субъективно. Её, например, «убивает» всё, кроме красного, оранжевого и жёлтого. Оставшуюся часть палитры она не носит. Я однажды намекнула, что при её корпуленции и характере опасность для неё представляет только двутавровая балка, и то – не факт. Она поржала и отправилась за очередным оранжевым в обтяжку. Грязно-кобальтовый свитер я дополнила трагичной чёрной юбкой в пол, неуместно зеленоватой. А под свитер спрятала кулон Лауры и Виктора. Опал и бриллианты. Проницательность и твёрдость не помешают. Павел встретил меня в дверях. – Как вам к лицу синий! Господи! Он уже в той стадии, что на зимний маскхалат с лыжами скажет: «Белый вас необычайно освежает!» Опять пришла бедняжка из бухгалтерии что-то подписывать. Затравленно поздоровалась со мной и подала своей любви бумаги, не поднимая глаз. А у него телефон зазвонил. Отделавшись от Елены торопливым жестом, он шагнул к окну – разговаривать. Она смотрела ему в спину. Клянусь самой страшной клятвой: никогда и никому я не буду так смотреть в спину. Ни за что. Даже тебе, моё чудовище. Если ты придёшь ко мне, отчаявшейся, а потом, пьяную от счастья, бросишь, жестоко посмеявшись, и разместишь в «Инстаграме» фото с новой возлюбленной на Гавайях. Не буду. Обещаю. Покинув Павла – у него началась планёрка, – я поинтересовалась у секретаря, где кабинет главбуха. Елена тихо всхлипывала, прикрывшись рукой. – Простите, у вас найдутся пять минут? Оно торопливо смахнула слёзы. В её взгляде не было ни капли ненависти. Одна безысходность. – Вот, держите. – Что это? – Лепестки роз, особенный сорт. Его вывела девушка, влюблённая в холодного жестокого человека. Когда-то давно она посадила обычные розы и плакала над ними долгие годы. Она дала эти лепестки мне со словами: «Они стали волшебными от моих слёз и помогут обрести стойкость, чтобы дойти до любой цели». – Вы в такое верите? – Елена вытерла платочком покрасневший изящный нос. – Верю. – А она дошла до своей цели? – Думаю, да. – И они… соединились? – Не знаю, окончания истории я не застала, но она точно обрела уверенность в себе, а он – наоборот, её лишился. Она перебирала робкими пальцами шуршащий пакетик. – Мне кажется, ему нравятся другие женщины: решительные, сильные. Такие, как вы. А нюни вроде меня ему неинтересны. – Ошибаетесь. Он деспот, ему нужна именно нюня. Таких, как я, не потиранишь. – Вам он… совсем не нравится? – спросила она с трепетной надеждой. – Нет. Мне нравится другой… человек. – А вы – ему? – И я ему. Но мы не можем быть вместе, он очень далеко. – А когда-нибудь сможете? – Больше всего на свете я бы желала этого. – Ему нельзя приехать к вам? Или вам – к нему… – Пока нет. Но я жду. Я буду ждать. А вы… Знаете, Елена, вы – потрясающе красивы, но он не видит вашей красоты: она откровенна и безыскусна, вы – бриллиант в кимберлитовой трубке, без огранки, без оправы. Без ценника. Вы – не предмет охоты, не дорогой приз. А он хочет быть победителем и получать самое лучшее. – А всё лучшее априори недоступно, иначе оно – не лучшее, – сказала она с горечью. – Но он – генеральный и владелец, богат, из известной семьи. А я что? Обычная, как все. Бухгалтер на зарплате. – Станьте необычной. Недоступной. Потратьте зарплату на яркую бессмысленную мишуру. Пусть за вами заедет ослепительный мужчина на шикарной машине и увезёт… хотя бы за угол. – Но это как-то смешно. – Ну и хорошо. Заодно посмеётесь. – Не хочется начинать отношения со лжи. – Тогда берите вот того, – я кивнула на дверь комнаты напротив. – Он смотрит на вас, как на вишенку с торта. – Чернов?.. Никогда не замечала. – Где вам замечать, – усмехнулась я, – у вас времени нет – надо отчёт составить, поплакать, ведомость закрыть, ещё поплакать. «Каждый день – рубец на сердце!» Ваш бизнес-план нелегко выполнить. Она улыбнулась. – Почему вы мне помогаете? – Помните, у Джейн Остин: «Если героиня одного романа не может рассчитывать на покровительство героини другого, откуда же ей ждать сочувствия и защиты?» – Не помню. Я читала только «Гордость и предубеждение». – А «Нортенгерское аббатство»? Что же вы? Взялись страстно любить, терзаться-мучиться, и не подготовились? Матчасть не выучили. Двойка. Она засмеялась. – Одна моя подруга, – сказала я, – очень счастлива в любви. Её избранник – умный и тонкий человек, ему плевать на условности, его не смущает, что он – королевских кровей, а она – простая девчонка. Но даже он не разглядел бы её в прежней… униформе. – Ох… Я не разбираюсь в моде. – Дам вам телефон отличной стилистки. – Я начала рыться в сумке. – Вряд ли я смогу себе такое позволить. Родители – пенсионеры, папа болеет… Дача разваливается. – Перестаньте. Стилисты получают премию от магазина, назову вас моей родственницей, отделаетесь лёгким испугом. Слушайтесь её и ни в чём не перечьте. * * * В понедельник документы на подпись Павлу принесла блондинка с локонами, уложенными в непринуждённый пучок, затянутая в костюм à la Mugler, с узкой юбкой, закончившейся над худыми коленками, и на шпильках-гвоздях. У меня отпала необходимость в страшном свитере. Выражение лица Павла говорило о том, что стилисты едят свой хлеб совершенно заслуженно. Перед уходом (Павел спешно уехал по делам) я зашла к Елене. – Ну, как? Никольский оценил? – Если бы один Никольский! – В тончайшей подводке и с чёрными ресницами её голубые глаза стали как озёра. – Общественным транспортом не поехала, шиканула на такси. Таксист до самого офиса пялился. Охранник на входе не узнал, мужчины комплиментами завалили! Так неловко! Хочется закричать: «Да это я! Всё та же самая!» |