Книга Секс и тщеславие, страница 49 – Кевин Кван

Она открыла входную дверь, и в нос ураганным ветром ударил отчетливый запах. Китайский соус из ферментированной рыбы. Она знала, что этот запах существует только в доме ее бабули Тан в Сиэтле.

— Мам, ты здесь? — крикнула она, крадясь по коридору.

Когда Люси вошла в кухню, перед ней предстало зрелище, невиданное годами: мать у плиты яростно помешивала что-то в кастрюле. Мэри, их повар, стояла рядом, глядя через плечо Мэриан со смесью любопытства и тревоги, готовая вмешаться в любой момент.

— Видишь, нужно постоянно помешивать, чтобы яичные белки превратились в цветы, — пояснила Мэриан.

— Что происходит, мама? — спросила Люси, слегка встревоженная.

— Люси! — раздался чей-то голос.

Люси обернулась и увидела, что Розмари Цзао надвигается на нее с распростертыми объятиями. И вот уже она задыхалась в складках тонкого атласа, а Розмари хихикала:

— Посмотри на себя! Даже красивее, чем я помню! Поправилась, да? Хорошо, хорошо, раньше мне казалось, что ты слишком тощая!

— Миссис Цзао! — пробормотала Люси. Что эта тетка делает в нашей кухне?

Мэриан повернулась к дочери:

— Люси! Разве это не здорово? Сегодня утром после пробежки я столкнулась с миссис Цзао в «Стоячих сиськах» и решила познакомиться. Мы начали болтать о том, что в Хэмптонсе не найти приличной китайской еды, и я неожиданно для себя решила приготовить обед. Хочешь верь, хочешь нет, но мама готовит! Я достала книгу рецептов бабули и готовлю суп с яйцом и хрустящее филе камбалы в чесночном соусе, а миссис Цзао собирается приготовить жареный вонючий тофу и лапшу с говядиной и яичным соусом по-кантонски! Помнишь, как вы с Фредди любили это блюдо, когда мы были в Гонконге?

— Правда, пришлось взять свежие лингвини, потому что не смогли найти рисовую лапшу, — перебила Розмари. — И, Мэриан, пожалуйста, перестань называть меня миссис Цзао, иначе я себя чувствую тысячелетней развалиной. Зови меня Розмари!

— Мне нужно принять душ, — сказала Люси, медленно пятясь из кухни. Оба Цзао за один день — это уже перебор.

Мать крикнула ей вслед:

— Я почти закончила готовить, а китайскую еду нужно есть с пылу с жару! Так что не копайся!

— Да! Не копайся! Я только что послала сообщение Джорджу, и он присоединится к нам за обедом. Не могу дождаться его реакции, когда он снова тебя увидит, — добавила Розмари.

Да вы уже опоздали, подумала Люси.

Ист-Хэмптон, Нью-Йорк

Люси вышла из душа отдохнувшей и с готовым планом. Предполагая, что Джордж к этому моменту уже будет внизу, она собрала мокрые волосы в высокий пучок, гладко зачесав их, как балерина, а затем надела белый комбинезон без рукавов, который приберегала для всяких значимых мероприятий, заставляя окружающих оборачиваться вслед. Казалось бы, никаких особых усилий, а наряд получился консервативным, но соблазнительным. Это навсегда сотрет из памяти Джорджа картину сегодняшнего утра.

Она быстро привела себя в порядок, надела любимые сандалии с Капри и побежала вниз по лестнице, сбавив скорость только на подходе к столовой. А вот и Джордж — в той же свободной черной майке поверх оранжевых шорт, что и во время занятий йогой. Люси взбесило, что ему не хватило любезности переодеться во что-нибудь подходящее для обеда, как это сделал бы любой другой гость, приглашенный к ее матери.

— Люси! Помнишь Люси? — с волнением воскликнула Розмари при ее появлении.

— Конечно, мама. Мы уже виделись сегодня утром, — сухо сказал Джордж.

— Да? — Розмари удивленно повернулась к Люси.

— Ага, мы вместе занимались йогой.

— Что ж, теперь, когда принцесса Люси наконец-то явилась, приступим? — вопросил Фредди, хватая ложку и погружая в блюдо с лапшой и говядиной в яичном соусе.

— Фредди, помни, что по китайским обычаям всегда нужно обслуживать в первую очередь почетного гостя, — упрекнула сына Мэриан.

Фредди уже почти донес ложку с лапшой до своей тарелки, но плавно повернулся к Розмари и положил еду ей.

— Именно так я и собирался сделать, мамуля!

— Отлично отразил удар! — Джордж подмигнул Фредди.

— Не стоит церемониться, — сказала Розмари на кантонском. — Все кладут себе сами, пока не остыло. — После этого она обратилась к Люси: — А теперь расскажи мне, что у тебя новенького, все же пять лет не виделись.

— Я закончила Браун… — начала Люси.

— Прошу заметить, с отличием! — перебила ее Мэриан.

— Последние года два работаю консультантом по искусству…

— Считается одним из лучших в мире, — снова встряла ее мать.

— А что это за профессия — консультант по искусству? — спросила Розмари.

— У Люси самая важная работа в мире. Она рассказывает богатым выскочкам, какие предметы искусства стоит покупать, — сказал Фредди, жуя лапшу.

— Это вовсе не так, Фредди. Я помогаю коллекционерам осмысленно приобретать произведения искусства и создавать свои коллекции.

— Ага, ты учишь их, что покупать, а потом они будут размещать фотографии своих домов во всех нужных журналах, общаться с нужной компанией, посещать все нужные клубы, чтобы их дети могли ходить в нужные школы, работать в нужных компаниях, вступать в брак с нужными людьми, заводить правильных детей, после чего цикл повторится, — добавил Фредди.

— Очень циничный взгляд на мир, Фредди, — сказала Люси.

— Это твой мир, Люси.

— И не твой? В скольких клубах еды ты состоишь в Принстоне ^[104], напомни-ка!

— А ну прекратите, оба! Фредди, как всегда, просто провокатор. Фредди, я знаю, что тебе наплевать на нужные знакомства, но есть же правила поведения, — сказала Мэриан, подкладывая пару кусочков вонючего тофу на тарелку сына.

— Это что еще за… — Фредди замер, застыв с поднятыми ножом и вилкой. Он вдохнул резкий аромат тофу и попытался скрыть гримасу отвращения.

— Просто попробуй, Фредди. Тебе понравится, — сказала Мэриан.

— Вот уж не уверен, — пробубнил Фредди, сморщив нос.

Мэриан пристыженно посмотрела на Розмари:

— Извините, я вырастила своих детей слишком белыми. Они не ценят настоящую китайскую еду.

— Это ты мне рассказываешь! Джордж отказывается есть куриные ножки! Не волнуйся, Фредди, тебе не обязательно есть мою стряпню. Но если хочешь рискнуть, то попробуй обмакнуть тофу в сладкий соус чили.

Фредди храбро обмакнул кусочек в соус и сунул в рот, выражение сомнения на лице сменилось восторгом.