Онлайн книга «Провинциальная история»
|
И Стася спорить не стала. Все одно в сидении подле окошка не было никакого смысла. А поспать следовало. Что-то подсказывало, что завтрашний день будет мало лучше сегодняшнего. Стоило опуститься на пуховую перину и закрыть глаза, как Стася провалилась в сон. И сон этот был светлым да ясным. — Стало быть, домой вернулась? — спросили её во сне. И Стася согласилась. Вернулась. Именно что вернулась. Домой. Женщина, которая вопрос задала, глядела на Стасю ласково, с улыбкою. И сперва Стася даже приняла её за бабушку, но после сообразила, что ошибается. Да и наряд на женщине был… не таким. Так в царской России одевались. Кажется. — Ты Лада? — А ты моя праправнучка? — Выходит, что так… — Стася протянула руку, желая коснуться этой женщине. И та протянула руку в ответ. Пальцы её были теплы. Горячи. — Бери, — сказали Стасе серьезно. — А то не отпускает… уйти-то я ушла, да только силу с собой прихватила. В вашем же мире толку от неё было мало, а девать некуда… Пальцы окутались искрами. Искры эти ползли по руке, зажигая её. Но Стася смотрела на пламя без страха, с удивлением, пожалуй, и еще восторгом. Вот уже загорелась не только рука, сама она, Стася, вспыхнула. — Спасибо… — Не спеши благодарить, — покачала головой Лада. — Что тут, что там сила — это… не всегда благо. Стася поняла. Но… Огонь кипел, гулял, требовал движения и она, Стася, закружилась, не способная справиться с этим вот желанием. От смеха весь хрупкий мир зазвенел. — Какая же ты… — Какая? — Я такой была, — Лада глядела с улыбкой. — И… ушла? — Ушла. — Сбежала? — Тогда мне казалось, что иного выхода нет. — А потом? — Потом… потом было многое, но… я лишь жалею, что не успела сказать батюшке, как люблю его. И что он там остался. Но тут бы ему пришлось куда тяжелее, чем мне. — Я передам, — Стася остановилась. — Спасибо. — И… что другое? — Нет, — Лада покачала головой. — Просто будь осторожнее, девонька. И помни, что никому-то нельзя верить… — Совсем никому? — Котикам, — губы Лады растянулись в улыбке. — Котикам верить определенно можно… …Ежи осторожно коснулся мертвеца, который от прикосновения этого, против опаски, не рассыпался прахом. Да и на ощупь оказался вполне себе крепким. — Вы уверены? — в который раз осведомился он. — Режь уже давай! — с немалым раздражением ответил Евдоким Афанасьевич. — Ведьмак ты или кто? — Самому бы понять, — проворчал Ежи, примеряясь, как резать палец. Все-таки прежде ему не доводилось… то есть в Анатомическом театре он присутствовал, ибо основы целительства читались общим курсом, но смотреть — одно, а покойников мучить — совсем другое. Тем паче под раздраженным взглядом души. — Любой сойдет? — Любой, любой… да ему не больно! — А вам? — И мне не больно, — Евдоким Афанасьевич перехватил посох, и что-то такое было в простом его движении, что заставило Ежи повернуться к мертвецу. Палец хрустнул и отвалился. — Вот и молодец, а то… Ежи очень сомневался относительно собственной молодцовости, но отрезанный палец поместил в фиал, благо имелись тут пустые, в том числе из горного хрусталя. Подумав, бросил внутрь самый черный из камней, который буквально просился, чтоб его сунули к пальцу. Евдоким Афанасьевич, коли и имел возражения, благоразумно оставил их при себе. — Отлично. — А… с остальным что? — С остальным… пожалуй, сделай еще пару штук, — дух указал на фиалы. — На всякий случай. Со вторым получилось проще, не говоря уже о последующих, но… стоило сотворить пятый, кажется, фиал, как тело дрогнуло и осыпалось кучкой пепла. — Извините, — сказал Ежи, когда Евдоким Афанасьевич воззарился на него. — Это не я! — Ты, — возразил дух. — Но и ладно, не стоит оставлять… этакое, а то мало ли. Ежи ничего не понял, но кивнул. — Камни с собой возьми. Деньги. И украшения тоже. Негоже княгине Волковой без драгоценностей. — А… — Она сама пока не больно-то понимает, во что ввязалась. Не будем пугать. Ежи согласился, что пугать и без того растерянную ведьму — занятие дурное. Благо, пример имелся рядом… и этот самый пример как-то вот надлежало до Китежа доставить. Лучше в спящем состоянии. А то ведь… — Я отпишу знакомому, чтобы дом снял, — Ежи послушно открыл дверь, на которую ему указали. — Не стоит, у Волковых свой имелся. Хотя… не уверен, что он в должном состоянии, но поправим… Сказал он это тоном, не терпящим возражений. — А теперь вон ту… да, поднеси мой палец. Именно… В стене, показавшейся на первый взгляд гладкою, проступила дверца, которая, стоило прикоснуться к ней хрустальным бочком фиала, взяла и отворилась. За дверью же… — Эту бери… и вот ту… ага… — А не боитесь, что я возьму и исчезну? — осведомился Ежи, снимая одну шкатулку за другой. Шкатулки были весьма даже увесистыми. Под крышки не заглядывал. — Ну-ну, — дух лишь хмыкнул насмешливо. — И куда? — Понятия не имею, — Ежи поставил ношу на пол. — Может, проще чеком? — Счет тоже имеется, но, боюсь, могут возникнуть некоторые сложности. За столько лет, полагаю, банковский дом сроднился с мыслью, что деньги сии более ничейные, так что… разберемся. Так, на первое время хватит. А там как-нибудь да обживетесь. Шкатулки Ежи поставил на стол. Откинул крышку. Хмыкнул. И закрыл… — Ей надо сказать. — Вот и скажешь, — Евдоким Афанасьевич дал свое дозволение. — Только… не спеши. Вокруг неё много появится… всяких. Это Ежи понимал распрекрасно. Как и то, что его собственное место… кто он? Уже даже не Верховный маг заштатного городишки, ибо письмо с прошением об отставке отправлено. Вот и получается… Дерьмо получается. Рыжий Зверь потерся о ногу, утешая. Ежи даже утешился… почти. И подхватив кота на руки, сказал: — Мне на болото еще вернуться нужно будет… а там… |