Онлайн книга «Понаехали!»
|
- Чегой это он? Сполз по стеночке еще один боярин, за горло хватаясь. И… - Стоять! – рявкнул Свят, и меч поднял. – Никто никуда не уйдет, пока я не получу объяснений. Бояре зароптали. Кто-то попятился. Но снизу уже доносился грохот: стража спешила в царские покои. И Баська лишь надеялась, что спешила помогать… впрочем, помогать тоже можно по-всякому. - Кто попытается скрыться, будет признан смутьяном, - завершил Елисей и потянул Баську за собой. – Что касается невест, то я не слышал, чтобы с ними что-то да приключилось. Однако возьму на себя труд немедля в том убедится. - Стоять! - крикнули уже из толпы, и голос этот был звонким. Не мужским. Бояре расступились, пропуская кого-то… а кого – не поймешь. То ли мужик худой да лядащий, то ли девка, мужское платье прибравшая. И дрожь пробрала всех-то. У Баськи самой вона прямо руки похолодели. И ноги. И сердце заухало громно и страшно. - Что ж… так даже лучше будет… - пришлый таки бабой оказался. Тонкою, звонкою, страшною, то ли сама по себе, то ли от того, что прям чернота во внутрях этой бабы копошилась. Этакой-то жути Баська не видывало. А баба подошла. И бояре расступались перед нею, что перед хозяйкою. А она-то и держалась по-хозяйски. Ишь ты… и главное, заговорила. А голос медовый, сладенький. - Что ж ты, царевич, на слуг своих говоришь дурное? Не видишь разве, что беспокойство их мучит, за детей своих, за дочек родимых, которые ведьминым произволом того и гляди сгинут? И голос этот такой, что слухать его и слухать. Вона, царевич, прямо заслухался… И второй. И Маланька рот приоткрыла, но тут же закрыла, нахмурилась этак, недобро. А после подвинулась бочком и как дала этой вот, говорливой, да в глаз. - Ишь ты, - сказала Маланька. – Вздумала чужих женихов морочить! Та-то только и бухнулась на пол. Рука-то у Маланьки крепкая… ну а как девка бухнулась, то бояре и загомонили вновь, головами закрутили, словно и не люди, но гусаки на батюшкином подворье. И гогочут тоже громко. - Что… - Елисей моргнул. - Ведьма, - сказала Маланька и пнула девицу эту, которая, может, девицей не была, кто их, треклятущих разберет, небось, приличная бы девка в мужское рядиться не стала. – Сильная. Заморочить хотела. - А… - только и протянул Елисей. А после к боярам повернулся и, потерши руки, поинтересовался: - Что делать-то станем, смутьяны? - Так… Стоявшие первыми бояре попятились, а те, что сзаду, наоборот, вперед поперли. - Может, их просто… того? – мрачно поинтересовался Свят, меч свой оглаживая. А Баська подумала, что ежели и того, то… - Не на матушкиной же половине, - это Елисей произнес с укоризною. – А то еще изгваздаем все ненароком… Бояре поспешили отступить. А вот ведьма. Она вдруг встала на карачки и оскалилась злобно. Лицо её сделалось страшно, еще страшнее чем было, хотя Баська еще недавно поклясться могла, что страшнее некуда. - Вы… поплатитесь! Госпожа идет… госпожа… Ведьма закашлялась, будто подавилась, а после из горла её кровь хлынула. И черная такая. Подумалось, что-таки изгваздали покои царицыны. Небось, не обрадуется. Вот Баська точно не обрадовалась бы, когда б гости, в дом званые, в оном доме принялись беспорядки учинять. Озлится… и вспоминать станет. Маланька тоже о том подумала и погрустнела. Это ж Баська еще согласия своего не дала, а Маланька, стало быть, в невестах. Ей со свекровью спорить негоже. Пока думала, Свят взял да и тюкнул мечом по голове ведьмы, легонько так, чтоб до смерти не зашибить. - Это вообще кто такая? – поинтересовался Елисей. - Так… охранительница, стало быть, Димитриевой… служка верная… - поспешил выслужиться кто-то из боярского племени. – Ещё ейною матушкой ставлена была… с нею две… охранительницы. - Ведьмы, - буркнула Маланька, глядя на девку с величайшим неодобрением. Оно и понятно. Маланька, почитай, просватана, а тут является какая-то, простите боги, охранительница и жениху законному, сапогом добытому, голову морочит. - И ведьмы… - Две, стало быть, - Елисей вперился взглядом в бояр. – И где они? Бояре загалдели, один другого перекрикивая, да только оно без толку… - Матушку искать надобно, - сказал тихо Свят. И Баська поежилась. …для кого она, может, и матушка, а вот для Баська – царица, которая, глядишь, и свекровью станет. Ежель, конечно, случится такому и… - И отца тоже не мешало бы, - Елисей обвел бояр взглядом. – Только… сперва с ними надобно. Он хлопнул в ладоши и воцарилась тишина. - А не пойти ли вам… - ласково произнес Елисей. – В место иное… не в коридорах же беседы беседовать. Они и пошли. Вот взяли и пошли, да ровненько, рядочками, один другого придерживая, и Баська, вцепившись в рукав царевичев – боязно ей было, чего уж тут, - только и думала, что будет, ежели вдруг бояре идти передумают. И куда идут. И… …скрипнула каменная дверца в стене, пропуская человечка неказистого, что перед царевичем склонился и после что-то да быстро зашептал. А подле бояр, что стояли ровнехонько, прямо, стража появилась. Рынды в белых своих кафтанах. …и… и стало быть, все-то уже? Отвоевалися? Мишанька успел добежать. И девки за ним. Он чуял, как стремительно тает оболочка, как шевелится, набирая силу, чужая волшба, как… и все-таки успел. И запыхался, прижался к стене. - Дуры вы, - только и сумел произнести. - Мишанька? Аглая объявилась, как обычно, невовремя… и ладно, ныне-то он не после клуба, пьян да весел, да пропахший чужими духами, еще как-то, помнится, с помадой явился… дурак бестолковый. Но лучше с помадой, чем вот с этим вот, которое сидит в кулаке. - Что… - Можешь их разморочить? – спросил Мишанька. Аглая нахмурилась. И рученьку подняла, а следом за рукою этой потянулась, полетела сила незримая, от которой у Мишаньки по спине мурашки поползли. И накрыла волною девок, что подступали к Мишаньке с видом пренедобрым. Подумалось, что побили б. Если поймали, точно… и маменька сказывала, что боярыни должны быть тихими да пригожими, скромными, милыми… посмотрела бы она. Нет, коль Мишанька живым останется, точно один жить будет. Никаких больше женитьб, любовей и вообще… |