Онлайн книга «Понаехали!»
|
Да что ж это такое? Будь у Стаси кто, подумала бы на беременность, но… в непорочное зачатие она не верила. - Вот-вот, - Баська указала холопам, которые оные сундуки тащили, на угол. – Надобно примерить… мы кое-что перешили… - …еще в поместье… - …и девкам сказали поправить… - …но мерить все одно надобно… рубахи сподние, есть из тонкого полотна… - …нурманского… - …свейского… - …шерстяные, но то на холод… - …шелковые… В Стасиной руке сам собою оказался пирожок, а в другой – утица, которую Стася держала отчего-то за шею. В утице плескалась наваристая уха, и сытный запах её отогнал дурноту. - Летники… - …кумачовый… - …из атласу да с прошвою… Уху Стася выпила, пирогом к великому Антошкиному удовольствию закусила. И не удивилась даже, когда следом за первым, съеденным, другой появился. - Сладенький, - сказал Антошка, утицу отбирая, чтобы сунуть новую. – Со сбитеньком самое оно… Комната же полнилась нарядами, которые вылетали из сундуков, чтобы развернуться в воздухе да найти себе местечко на лавках ли, на той самой кровати, где Стася сидела, на полу, на подоконнике… Стася послушно откусила пирога. От обилия цветов и тканей в глазах рябило. А ведь ей говорили, что шить будут, но… не в таких же количествах-то! - Жалко, шубку добрую просто так не справить, а моя велика будет. - И моя, - Маланья погладила переливающийся подол синего сарафана, расшитого лентами и крупными бусинами. - Но ничего, батюшка расстарается. Особливо, если тепериче вы княжна, то шубка нужна знатная. - Летом? – Стася осторожно пощупала подол ближайшей рубашки, ибо не проявить вовсе интереса к этому богатству показалось ей… неправильным. И кивнула важно, одобрение выражая. - А сколько там того лета, - отмахнулась Баська. – Икнуть не успеете, как похолодает, да и… где это видано, чтоб цельная княгиня да без шубки гуляла. - Летом?! - А хоть бы и летом! Шубку ж для важности носят, а не чтоб сугреться, - Баська тряхнула ближайшее платье. – Вона, завтрего примерите. Платье было красным, с непомерно длинными рукавами, которые свисали, кажется, едва ли не ниже подола. Стася и представлять себе не хотела, как в этом ходят. - А сення рубашку споднюю… - Опосля бани… Антошка… - Затопили ужо, - сказал Антошка, протягивая очередной пирожок. И глянул этак, с молчаливою укоризной, перед которой устоять не вышло. Да и пирожки были на диво вкусными. Или это просто дорога так сказывается? Стася в прошлой жизни, если и путешествовала, то рейсовым автобусом, который, правда, качало ничуть не меньше ладьи. Но та качка как-то спокойно переносилась, а тут вот… то тошнит, то жор непонятный. Но баня… баня – это неплохо. Князь Гурцеев обошел спящую девицу с одной стороны. С другой. Приблизился. Наклонился. И послюнявивши палец, попытался оттереть крупную родинку на плече. Помнится, у Мишаньки аккурат такая же была. Родинка оттираться не пожелала. А девица нахмурилась, сделавшись донельзя похожей на княгиню Гурцееву, когда та изволила выказывать недовольство. До того похожею, что последние сомнения исчезли. А ведь были… пусть даже маг, Гурцеевым призванный, показал полное родство по крови и с ним, и с княгинюшкой, и с сыновьями, но вот… …после Гурцеев, мага спровадивши, сам обряд провел. Но обряд обрядом, а чтобы вот так вот… - И как оно получилось? – спросил он хмуро. - Да вот… не поверите, случайно, - Верховная ведьма изобразила улыбку, за которой Гурцееву издевка почудилась. Он присел на стул. И задумался. Думалось… тяжко. Да все не о том. Ему бы разгневаться. Стукнуть посохом. Потребовать, чтоб ведьмы, раз уж зачаровали, то и взад расчаровали. Пригрозить судом и немилостью царскою. Только… мнится, что, когда б могли, они б и расчаровали, до этого непотребства не доводя. А раз не смогли, то гневайся тут или нет, грозись хоть царем, хоть всеми богами, но… - Девочка была… несколько растеряна. Расстроена. А ваш… сын изволил её обзывать по-всякому. Вот и не сдержалась. - Сама-то где? Не то, чтобы Гурцеев собирался невестку стыдить. Ведьму стыдить – дело, напрочь смысла лишенное – но вот… и невестка ли она ему ныне? Верховная ведьма руками развела и сказала: - Вернется. - Куда? - Куда-нибудь да вернется. Или к вам. Или к нам. Куда ей еще деваться-то? Правда, отчего-то прозвучало это без должной уверенности. - И что теперь? – Гурцеев указал на девку, которая во сне губами причмокивала и пузыри пускала. – С этим вот… Ведьма замялась. Смутилась. И велела чай нести. В гостиную, стало быть. И уже там, в окружении низеньких диванчиков, козеток да сундучков с крышками резными, аккуратных да нарядных, Гурцеев понял, что сделать-то ничего не сделают. - Положение несколько… неоднозначное. Закон на стороне девочки… если подобная волшба состоялась, то, согласно Уложению и Праву, на то божья воля… - сказала Верховная ведьма, на Гурцеева не глядя. Это-то Гурцеев и без нее знал. …царь-батюшка развеселится, когда доложат. А ведь доложат. Слухи пойдут… всякие… один другого гаже. И княгинюшка его вовсе не обрадуется. Она-то все на девочку надеялась, было такое, но вот чтобы так вот… ей маленькую девочку охота было, чтоб тетешкать да наряжать. А вот это вот… чуялось, не позволит ни тетешкать, ни наряжать. Ни… вообще. - С… Мишанькой чего делать? - Думаю… стоит оставить при школе, - заметила Верховная ведьма. – На некоторое время… мы постараемся помочь ему… ей… осознать себя. - Угу. - Справиться с силой. - Силой? - Ваша… гм… дочь… как бы это выразиться… немного ведьма. - Немного? - Самую малость… Гурцеев обреченно кивнул головой, подумавши, что раз уж у него вовсе дочь образовалась, то ведьма она там или нет – дело десятое. - …мужа подберем достойного… Гурцеев чаем подавился. Мужа? Как-то оно… в голове не укладывалось. От совсем не укладывалось. Нет, еще от деда он слыхивал, что в прежние времена ведьмы на многое способны были, и коль уж проклинали от души, то проклятья этого и проклятому хватало, и роду его, и потомкам до седьмого колена. Только одно дело слышать, а совсем другое… |