Онлайн книга «Понаехали!»
|
- Это… - Властимира не плакала, но стояла, взявшись за свое лицо, чуть раскачиваясь и всхлипывая тонко-тонко. – Это неправда… неправда это… …а вот те, с огнями, они до леса добрались. И даже попытались его сжечь, когда поняли, что дороги к ведьминой школе нет. Только лес не загорелся. Глупый он, что ли? Вот то-то же. А зов… Теперь Солнцедара слышала его ясно и потому, хлопнув в ладоши, велела: - Все в круг! Надо помогать… И девочки, отпустившие было друг друга, послушно в круг встали. …тропа вывела Антошку не к дому, как он надеялся, а куда-то – не пойми куда. Навроде и зала огроменная, и вот, тепериче еще лес в этой зале. А где такое видано, чтоб посеред залы лес? Правда, удивиться он не успел, ибо коты заурчали, и кто-то воскликнул: - Антошка! - Ага, - он моргнул и присел осторожненько, на корешок, который аккурат под задницу подпихнулся, не иначе, как колдовством зловредным. Или не очень? Главное, что сидеть на нем оказалось еще удобней, чем на лавке. – Здасьте, госпожа ведьма. Антошка и поклонился бы, когда б не боялся, что с корня сверзнется. Ноги-то, вона, вовсе не держали. И в ушах звенело, будто в голове завелась комариная стая. Но оно, может, так и надобно? Как знать, каково это, когда человек воскресает. - Я от… пришел. - Вижу, - ведьма тоже гляделась… ведьмою. Платье грязное да мятое, волос растрепанный, короткий, прикрыла бы хоть, а то срам глянуть. И только глаза темные блестят, что бусины. – Что… с тобою. - Убить хотели, - пожаловался Антошка. – Но я вот взял и не помер. Котики не дали. Котики вились под ногами, а Пушок уже и на коленях пристроился, ленивый он. Ленивей прочих. Антошка его бережно погладил, но Пушок урчать не стал, лишь ухом дернул, мол, не время сейчас. - А того, который со мною, совсем даже… я думал, что помру, они от отмурчали. И дорогу открыли. Сюда. Ведьма кивнула. - Стало быть, так и надо, - сказала она. А потом уж Антошка другую бабу увидел. Хорошую. Как матушка, когда она не серчает. Лицом кругла. Бела. Румяна. Бровь соболина, уста сахарные. И одета богато. А на голове венчик. Он так венчиком залюбовался, что разом позабыл, где находится. А после уж и понял, кого пред собою видит. Вскочил, чтоб поклониться, но царица рученькою взмахнула и велела: - Сиди. Антошка же чего? Он послушный. Велено сидеть? Он посидит. - Матушка! – тотчас возопил кто-то со страшной силой, отчего котики подскочили, кроме Пушка. Тот-то и ухом не повел, он к воплям привычный зело. – Матушка, что тут… - Я ничего… вот убить хотели, - сказала царица ласково. – Да не вышло. А вы… - У нас бояре зачарованные, - сказал царевич, которого Антошка не то, чтобы признал, но коль царицу матушкою кличет, то, стало быть, царевич и есть. Как иначе-то? Правда, после увидел, что царевичей цельных двое и немного забеспокоился. Нет, не за царевичей. За себя. Оно ж, где царевич, там и царевна. Еще увидит Антошку, влюбится… бабы они ж дурноватые большею частью, им только дай влюбиться в кого распрекрасного. А у Антошки голова звенит, но со стороны этого, небось, не слышно. Но глядится он серьезно. Разве что порты грязноваты. И кафтан запылился, а с рукава вовсе драный. Но зато у него котики есть… точно влюбится. - И кто их зачаровал? – поинтересовалась ведьма, в окошко глядючи. Там-то за окошком небо искрилось, переливалось светом. - Вот тоже знать хотелось бы. - А… - Батюшка воевать поехал, - сказал царевич, который мордою ширше. И плечами. За этими плечами Маланька-то и укрылася, да не одна. Вона, и Баська к стеночке липнет, будто боится, что увидят. - Куда?! От голоса царицы ажно дубы вековые, которым в палатах совсем не место даже было, закачались. И листвою сыпанули. Так, слегка. - Воевать. Там… - царевич рученькой махнул. – Прошка батюшкин сказывал, что в озере ежели, то войско проклятое, хазарское… В окошко поглядели все уже. И Антошка тоже. Шею вытянул, но ничегошеньки, кроме неба, не увидал. Может, оно и к лучшему. Он же ж не воеватель. Он обычный человек. Разве что в кафтане бархатном да с беретом, который в руке от стискивает. - …того и гляди восстанут, пойдут на город. Людей-то упредили, войско тоже поднимают, - царевич говорил, на царицу глядючи превиновато, будто это он самолично войско хазарское в озере припрятал. Хотя… кто их, царевичей, знает. - …но туточки мало, да и смутьяны никуда не поденуться. Тех, что туточки, то мы… того… Царица поморщилась. - Ковры менять придется, - сказала она тихо и задумчиво. - Не, пока только заперли, которые сильно примороченные… невест тоже от. Но там Мишанька справился. - Который? - Гурцеев. Он… ну… снова прежний, - это уже худлявый царевич сказал и нос свой долгий почесал, который аккурат, что клюв. – Ведьма его расчаровала. Или сам… в общем, там пакость какую-то учинить собирались, но он справился. Девок заперли в старой части терема. И тебе, матушка, туда надо бы… - Зорянка… - Там же… дохтур привел, - царевич вытер нос рукой. – Матушка… я тоже пойду! - Куда? - Воевать! - Да… - царица рот раскрыла и руки в бока уперла, ей бы еще скалку какую, так один в один – маменька. Антошка и поерзал, отодвинулся самую малость. И царевич тоже. Шажочек назад сделал. Руки вперед выставил и… - Нет, - сказала ведьма, не позволивши ему заговорить. – Нельзя… если что и случится, то здесь. Она тронула голову, будто та разболелась. А может, тоже комарья нахваталась. Оно же ж такое… заползет тишком в ухо, и не выведешь после. - Там… там найдется, кому воевать. А вот если все уйдут… - ведьма поморщилась. – Если думать логически, то… из дворца убрали людей. Хазары на берегу – хороший повод… и кто остался? Тот, кто… все это задумал… - Послушны воды, ибо в крови их сила, - договорили за ведьму. И в дверях появился еще один, как Антошка решил, тоже цесаревич, уж больно рожа у него была со старшими схожая. – Матушка, прости… позволь представить… это моя невеста. - Обойдешься! – взвизгнула тоненько девица, которую Антошка не сразу и признал. А после руку попыталась вырвать, но царевич не пустил. Страх какой… А ежели и вправду царевна объявится? Вона, какие они… хваткие. |