Онлайн книга «Черная Дама, Белый Валет»
|
Часом позже, лёжа рядом с ней, Ник всматривался в тонкие черты, целовал закрытые веки, лёгкими касаниями гладил грудь… И терпел. Терпел, дрожа от всё ещё нереализованного желания. А Тэль глубоко, прерывисто дышала и не шевелилась – расслабленная, умиротворённая. Мир нисходит на того, кто счастлив… Но её счастье почему-то делало счастливым и его, напряжённого, натянутого как струна. – Я тебя люблю… – прошептал он. Впервые после школьного, подросткового романа. Её глаза распахнулись, и в них засветилось такое, что дальше сдерживаться Ник просто не смог. – И я те… – выдохнула Тэль, но договорить ей он не дал. * * * На берегу спокойной речки, неподалёку от поставленного влюблёнными барьера, закусывали два фамилиара, тщательно скрывая напряжение. Чешуйки в шерсти белого кота поблёскивали под яркими звёздами, чёрные перья в полосатой шкурке енота сливались с ночной темнотой. – Хорошо, что я не согласился на пари… – задумчиво сказал енот, откладывая обглоданную косточку. – Ну… Шанс у вас всё же был, коллега! – отозвался кот, выхватывая с блюда очередной кусок свинины. – И на самом деле я бы хотел проиграть… – С другой стороны, мы не можем точно знать, что там происходит! – с некоторой досадой посетовал енот. – Это да… – вздохнул кот. – Даже крохотную дырочку – и ту прогрызть не удалось… – А вы всерьёз рассчитывали, что сумеете? – удивился енот. – Не абы кто заборчик ставил, коллега! Надеюсь только, что… Договорить он не успел. На берег вынеслась из барьера совершенно голая кошачья хозяйка, вскинула руки и мгновенно исчезла. Вслед за ней вылетел взъерошенный мужчина – тоже одеждой не отягощённый. Пальцы его заплясали в воздухе, но, видимо, безуспешно. В ярости он топнул ногой и вернулся за защитную стенку. – Интересненько… – протянул кот. – Что ж это он такого ухитрился утворить-то… – Вам виднее, коллега! – фыркнул енот, маскируя ехидством тревогу. – Вы имели честь с ним на балу целоваться, можете оценить… Йош показательно брезгливо вытер лапкой усы, сплюнул и нервно дёрнул хвостом. – Ну, мне – домой, срочно, – сказал он. – Не прощаюсь, однако… Ганцонгер кивнул, интенсивно потёр морду лапками и всё же не сдержал волнения: – Надеюсь, ничего непоправимого! Вы ведь расскажете потом? – Непременно, – пообещал кот. – И буду очень расстроен, если придётся предложить вам новое пари… * * * Я понятия не имела, что такое бывает. Что можно не заметить, как тебя раздевают, забыть о стеснении, об ожидании нового, наверняка болезненного, по определению гадкого… Поцелуи, прикосновения – да, они рождали незнакомые и приятные ощущения, но вели к не слишком интересным мне действиям. Хотя и к несомненно нужному результату. И я была готова перетерпеть всё это… Но когда губы и пальцы Ника начали бродить по моему телу… Он играл на мне, как на своём невидимом клавесине, только никакой магии не возникало. Я чувствовала не магию, нет! Это было совсем другое! Ветер… Всё тот же безумный горячий ветер, он пах мятой, лимоном, чуть-чуть самшитом, очень сильно – самим Ником. Ветер закручивался в смерчи там, где Ник касался меня. Сначала я пыталась отвечать тем же, но не знала, что получается, а потом забыла думать об этом. Мир дрожал, плыл, менялся… Мир менялся каждую секунду – но не окружающий, а мой, внутренний. А когда язык добрался до места, которого не касался ещё никто, смерчи слились воедино, подняли меня и вынесли за пределы тьмы, света и самого мира… Возвращение оказалось долгим. Испытанное наслаждение таяло медленно-медленно, превращаясь в тихую, безмерно сладкую, блаженную истому, разлившуюся по всему телу. В какой-то момент я поняла, что Ник осторожно целует моё лицо, гладит грудь, едва касаясь. – Я тебя люблю… – прошептал он вдруг. Да! Да!!! Я тебя тоже! – И я те… Но договорить не успела. Мой невероятный мужчина стиснул меня в объятиях, мгновенно оказался сверху, но тяжесть я ощутила лишь на миг – он опёрся на локти и зарылся пальцами мне в волосы. – Не бойся, – сказал хрипло. – Больно не будет. А вот теперь – магия, мгновенный холодок внизу живота, между ног. А потом… Боль и правда не пришла. Недолгое неудобство, заставившее ахнуть. И обнять, вцепиться в плечи… Мой! Мир изменился в очередной раз, и я качнулась навстречу Нику. Качели… Это были качели, поднимавшие меня всё выше и выше. До неба. А в небе их ритм ускорился до сумасшедшего, слегка рваного, и мы оба не то упали, не то взлетели… Но не за пределы… По крайней мере, я. А Ник вдруг застыл, навалился на меня всем весом, уткнулся в шею, тяжело дыша. Это из-за меня?! Радость слилась с гордостью, и я удержала его, не давая приподняться. Его сердце колотилось быстро-быстро, эхом отдаваясь в моей груди. Или наоборот?.. И капли пота под ладонями… И шальная такая улыбка. – Спасибо, солнце моё… Отпусти, раздавлю же… – Нет… Ты весь мокрый. – Ты тоже… Всё хорошо? Тебе… понравилось? – Да… Ник? – М-м-м? – Ты мне не дал договорить… Я люблю тебя. Он поцеловал меня и всё-таки отстранился, перекатился на бок. – Главное, чтобы без последствий… – пробормотал еле слышно, и я ощутила очередное прикосновение магии. – Что ты делаешь? – Уже ничего. Хочешь пить? Пить хотелось. А ещё чесалось запястье. Левое. Словно… Свет мой яркий! Да это же… – Ужасно хочу! – сказала я, резко убирая руку со спины Ника. – Шампанского! Принесёшь? И когда он поднялся, схватилась за запястье. Браслет формировался буквально на глазах, точнее, разбухал под пальцами, тянулся к локтю. Слава тьме, что так быстро! Разглядывать некогда, надо прятать… Так! Невидим! Неощутим!! Непознаваем!!! Чтоб ему бесам под хвост провалиться, как же он некстати! Осознав идиотизм последней мысли, я истерически хихикнула, так, что Ник, присевший на край кровати с двумя бокалами, перепугался: – Тэль?! – Я подумала, вдруг за нами фамилиары всё-таки подглядывали! – соврала я. – Что ж тут смешного? – хмыкнул Ник. – Но они вряд ли смогли бы. Даже гарантированно – не смогли! Иди сюда. А то я разолью по дороге… Кажется, с размерами кровати я изрядно переборщил! – Зато очень красиво и удобно! – утешила я. – Ты просто невероятно красиво всё сделал! Я бы отсюда не уходила… Никогда бы не уходила! Никуда! Невидимый, неощутимый и непознаваемый браслет холодил предплечье. И больше я не ощущала ничего. Ничего, кроме нарастающей тоски. |