Онлайн книга «Детектив для уютной осени»
|
– Как ее найти? – спросила Мура. – Положение хранительницы передается по наследству, – сообщил Кант, пожалуй, печально. – Это единственное, что я могу сказать. Ищите наследницу дома. – Подождите, – перебил философа Меркурьев. – Наследницу? Дочь Захарыча, что ли? – Возможно. – Но она живет в Москве уже тридцать лет! – Откуда ты знаешь? – прошипела Мура. – Оттуда, что Захарыч ее тоже ищет и найти не может. – Она здесь, – сказал Кант. – Среди нас. Времени осталось маловато, и нужно спешить. – Я в пятый раз слышу разговоры про то, что времени мало, – сердито заговорил Василий Васильевич. – Что это значит? Когда стрелки пробьют двенадцать, дом превратится в тыкву, а кучер в крысу? – Примерно так, – согласился Кант. – Если в определенный момент наследница не заявит свои права, дом исчезнет сразу на всех осях – из времени и из пространства. Его обитатели погибнут. – Когда? Сколько у нас времени в запасе? – Как только ноябрь сменится декабрем. Декабрь – самое трудное время. Меркурьев попытался вспомнить, какое сегодня число, и не смог. – А камень? – спросил он. – Кто его попер? Кант неожиданно засмеялся мелким, приятным смехом. – Я не в силах, – он опять развел руками. – Не в силах ответить на этот вопрос. Вам придется установить истину самолично, без моего вмешательства. Вы забавный молодой человек. Вы не верите в меня, но хотите, чтобы я разрешил все ваши затруднения! Что-то еще, фрейлейн? Мура поднялась и прижала руки к груди. – Спасибо вам, господин профессор, – сказала она. – Я… мы постараемся. – Я всегда утверждал, что женщины способны на многое, – заметил Кант. – Хотя удел женщины владычествовать, а мужчины – править. Владычествует страсть, а правит ум. Мура сделала что-то вроде неловкого книксена и потянула Василия Васильевича за рукав. – Ступайте, – сказал Кант, доброжелательно кивая. – И еще я не понял, – пробормотал Меркурьев на прощание, – при чем тут Полинезия? Кант опять засмеялся, а Мура вытолкала Василия Васильевича в коридор. – Что ты к нему привязался? – прошипела она за дверью. – Что ты хочешь, чтобы он тебе сказал?! Преступник такой-то, имя, фамилия и отчество, деяния подпадают под статью за номером таким-то УК РФ? Изумруд украден лицом сяким-то, прописано лицо там-то и там-то?.. – Хорошо, если бы он это сказал!.. – Откуда ты знаешь про дочь хозяина? – Он сам мне рассказал. Подожди секунду. Сбежав с лестницы, Василий Васильевич подошел к готическому окну. Давеча он поставил на подоконник «Философию Канта» в самом углу. Сейчас «Философия» лежала на столе раскрытая, страницами вниз. – Я даже смотреть не стану, – вздохнул Василий Васильевич, а Мура взяла книгу и заглянула. – Страница пятьдесят семь. «Философ не испытал в жизни ни сильных радостей, ни сильных страданий!» Точно? – Точно. – Нет, вот скажи мне, при чем тут Полинезия? В это время со стороны гостиной послышались шаги и в вестибюль вышел хозяин. – Василий Васильевич, – сказал он, словно долго искал Меркурьева и наконец нашел. – Подойди к телефону, сделай милость. Тебя все утро спрашивают, а я не знаю, где ты есть? Очень удивленный, Меркурьев подошел к конторке вишневого дерева, где лежал увесистый гроссбух с именами постояльцев и стоял допотопный телефон с толстым шнуром в оплетке из крапчатой ткани. Меркурьев потрогал шнур и приложил к уху тяжелую эбонитовую трубку. – Василий, привет, – сказал в трубке незнакомый голос. – Привет, – ответил Меркурьев осторожно. – Это я, Крис. – Слушай, куда ты пропала?! – во весь голос заорал он. – Мы даже волноваться стали! – Ты можешь приехать? Сюда, в город? – Когда? – Прямо сейчас. Ну, или когда сможешь!.. Нам нужно с тобой поговорить. – Кому вам? – уточнил Василий Васильевич. – Ладно, потом расскажешь. Приеду, конечно, говори – куда. – Мы будем ждать тебя в зоопарке возле бегемота, – продолжала Кристина так же быстро. – Приезжай один. Меркурьев вернул трубку на рычажки, повернулся и нос к носу столкнулся с Лючией. Муры не было видно. – Вы собираетесь в город? – спросила красавица, и голос ее, низкий, переливающийся, словно теплый бордовый шелк, опять ошеломил его. – Да, – промямлил Василий Васильевич. – Мне надо… в одно место. – Я могу вас подвезти. Хотите? – Хочу. Спасибо. – Тогда через полчаса жду вас у подъезда. Она повернулась и не спеша поплыла по коридору, придерживая маленькой рукой узкую юбку. Меркурьев смотрел ей вслед. Зачем она подошла? Чтобы послушать, о чем и с кем он говорит? Или шла мимо? И куда девалась Мура?.. Он заглянул в вестибюль – книга на месте, а Муры нет, потом в гостиную – там Софья, о которой он совсем позабыл, набирала что-то на планшете и, завидев Василия Васильевича, тут же планшет бросила и сказала, что он ведет себя по-свински. – Мы же собирались гулять в парке, – она поднялась, откидывая волосы. – А ты пропал!.. – Мы погуляем, – пообещал Меркурьев. – Только я сейчас не могу, мне в город нужно. – Я с тобой. – Нет, у меня встреча, я попросил человека меня подвезти, мы с тобой в следующий раз, да? – бормотал Василий Васильевич, продвигаясь к двери. Оказавшись в коридоре, он опрометью кинулся к деревянной лестнице, Софья что-то кричала ему вслед. Он постучал и зашел, не дожидаясь ответа. Мура лежала на кровати, подтянув к груди джинсовые колени. Под щекой у нее была коричневая обезьяна. – У тебя температура поднялась? – Нет. – А почему ты легла? – Просто так. Василий Васильевич ничего не понял. Он постоял посреди комнаты, потом взял в руки богдыхана и подергал его за голову. Голова сидела крепко. Меркурьев с богдыханом в руках сел на край кровати. – Мура, – спросил он. – Ты что?.. Тебя опять кто-то напугал? Или ты чувствуешь возмущение поля и прочие тонкие материи? – Меня никто не пугал, – отозвалась она и перевернулась на другой бок, спиной к Меркурьеву. – А возмущение я чувствую. Я его чувствую всякий раз, когда ты обмираешь от восторга перед этой Лючией. Василий Васильевич чуть не уронил богдыхана. |