Онлайн книга «Красная зима»
|
Или – то? Пьяный он был дурной до беспредела. Но пьяный он бы уже и на Савву кинулся. А вот когда пару рюмок принял, но до состояния «море по колено» еще бутылочка-другая требуется, когда голова еще варит, и напоминает, что с женой связываться не стоит, а то ведь завтра и похмелье наступит, да и другие способы есть. - Охамели мужики, матушка! – пожаловался Иван супруге. – Еще и отродье свое к приличным людям тащат! Савва сверкнул глазами, но промолчал. Оно и понятно – мужик умный, серьезный… понимает, что с собакой перетявкиваться не стоит. Надя оценила состояние супруга – и положила руку ему на плечо, - Не переживай, батюшка. Я сейчас его спроважу. А ты поди, выпей чарочку. Небось, устал, весь в делах? - И то правда, матушка, - согласился Иван Алексеев. И направился в кабинет, где у него была стопка чистых листов (хорошая, вылежанная, не первый раз используемая вместо подушки) и запас казенной водки в укромном уголке. Действительно, переутомился! С этим быдлом разбираться – никаких сил не хватит! Надежда Юрьевна повернулась к Савватею. - А вы, жом, пройдите на кухню. Там и расскажете, что это такое случилось. В лесу потрава? Алли еще какая беда? Пожар? Гниль? - Потрава, тора, как есть, потрава, - прогудел Савватей, идя вслед за госпожой. Умная баба. Как есть – умная. Только вот дураку досталась. Такую бы да в свой дом, она бы щепочку к щепочке собирала,, ничего б не упустила… Не повезло. На кухне Надежда Юрьевна устроила девчушку за столом, а Савватею кивнула на двверь. - В кабинете поговорим, жом. - Как прикажете, тора. * * * Надежда Юрьевна плотно закрыла дверь кабинета. Опустила засов. Задернула тяжелые бархатные портьеры. Проверила окна. И только тогда повернулась к Савватею, убедившись, что их никто не подслушивает. - Что случилось, Саввушка? - Плохо все, Наденька. Сильно плохо… уезжать вам надо. - Так случилось-то что? Савватей помрачнел. - Имение Изместьевых знаешь? - Как не знать. Только оно ж далеко! Изместьевы не в ближайших соседях числились. Даже не в дальних. До них было пути – дней пять. Надежда и знала-то, потому как лес… Кусок леса Алексеевым принадлежал, кусок Изместьевым… а в лесу частенько пошаливали. Вот и приходилось договариваться. Кому? Вестимо, Надежде Юрьевне. Муж бы все равно не вспомнил потом, о чем он и с кем разговаривал. - К ним пришли, - Савватей говорил серьезно, спокойно, и от этого становилось еще страшнее. – Освобожденцы проклятые… хозяина на воротах повесили, хозяйку сначала всем… насиловали ее, пока не умерла, а потом еще и поглумились. Детей убили. Надя охнула, прижимая руки ко рту. Детей Изместьевых она отлично знала. И статную русоволосую Маришку, которой уж начинали подыскивать жениха, и Алексея, симпатичного парня чуть помладше Ильи, книгочея и чернильную душу… - Как?! - Так… Алексея, говорят, по-простому застрелили. Книги он свои защищать вздумал. А девчонку тоже… всей толпой. Ей много и не надо было. Глаза у Нади стали большими. - Да как же это… куда власть смотрит? - Наденька, они теперь – власть. А называется это… рек… рак… нет у них еды. И денег нет заплатить. Вот и грабят, ежели по-простому. - Реквизиция? – уточнила тора, приходя в себя. - Во-во… это слово. Надя помолчала пару минут. - И что дальше? - Сама знаешь, что. Поместья горят, людей убивают. Думаешь, Алексеево заговоренное? Тора так не думала. А какой ценой ей удавалось сохранять спокойствие – знала лишь она одна. - Ты ведь не просто предупредить пришел, Саввушка? - За то я тебя и люблю, Наденька. Умна ты… Тора не улыбнулась. И на шутку не ответила – не до того. - Ну так? - Им сюда недолго добраться. Не одни,, так другие… - Сколько у меня времени? - Дней десять, может, и того нет. Если Изместьево загорелось… сама понимаешь. - Понимаю. - Уезжать тебе надобно. В город. - Муж не поедет. - Дочь и внука сбереги. В городе никто знать не будет, кто тора, кто жама… сойдет! А там, глядишь, и наладится чего… Надя подумала несколько секунд. - И то верно. Только вот муж… - Мало тебе жизни попортил? Сама понимаешь, тащить его с собой, дурного да пьяного – на гибель всех обрекать. Начнет задираться – на первой же осине и повиснет. А вы под осиной ляжете. В словах Савватея был свой резон. И все же, все же… - Не по-людски это. И не по-божески. - То и верно! Вот всем в домовину, оно куда как лучше, правда, Наденька? И тебе, и дочери, и внуку… Надя помолчала несколько минут. Раздумывала, потом решилась. - Савва, мне дня три хотя бы надо. - Для чего? - Когда Иван напьется, он… ты сам знаешь! - Знаю. А то ж… Вся округа знала. Первая стадия запоя у тора Алексеева - пожалейте меня, полейте меня. Водкой. Вторая – лихость и удаль. Надо ж показать миру, какой замечательный человек осчастливил его своим присутствием. На этой стадии и случались монастыри с кабанами. Третья стадия – бревно. На этой стадии тор Алексеев просто валялся в положении риз и требовал очередную бутылку. Заливал ее в себя и засыпал. И спал, спал, спал… Что от него и требовалось. Савватей понурился. - Я так и знал, что ты это скажешь. Надя ответила грустной улыбкой. - Саввушка, ты же все понимаешь… - Наденька, тогда… я не просто так Матрешку к вам привел. - Матрена? - Да, моя племяшка. Наденька, она все дороги знает. Ты поняла? Все тропинки… Надежда поняла. Отлично поняла… - Случись что… - Она выведет. Ко мне. Дом я купил, как и договаривались. Все сделал. Первый раз за двадцать лет, даже больше, Надежда подошла к Савватею. Положила руки на плечи мужчине. - Спасибо тебе, Саввушка. Ты знай, если что – другого мужчины в моей жизни не было. Только ты… |