Онлайн книга «Черно-белая жизнь»
На кухонном столе, накрытые салфеткой, лежали пирожки – те самые, которые она напекла ему в дорогу. Он усмехнулся и надкусил один – вкусно, да еще как! Да нет, найдет она работу, конечно, найдет! Милая женщина и такая умелица. Лагутин посмотрел на часы – надо бы поторопиться. Пока доберешься до аэропорта! Он заказал такси, быстро оделся и вышел во двор. На улице подморозило, но было приятно – никакой слякоти, хотя и опасно – скользко. Зима. Вовсю сверкали гирлянды – украшены были витрины магазинов, подъезды домов, арки и фонари. В здании аэропорта он увидел цветочный киоск. Купить цветы? Кому? Даше? Глупости какие. Хотя встречают же близких с цветами, тем более женщин. Да, два букета – ей и Насте, маленькой женщине. Он выбрал букеты и пошел в зал ожиданий. Минут через десять объявили, что самолет из Барселоны приземлился. Лагутин взмок от волнения. Он вглядывался в толпу и искал глазами дочь и бывшую жену. Руки вспотели и дрожали. Во рту пересохло. Наконец он услышал знакомый голос: – Лагутин, я тут! Он увидел стройную фигуру в черном длинном пальто. Даша. Она махала рукой и улыбалась. Рядом с ней никого не было. Через минуту она подошла к нему и дежурно чмокнула его в щеку. – Ну, привет? – спросила она, внимательно и с интересом разглядывая его. – Эй, Лагутин, очнись! – Она рассмеялась. – Где Настя? – хрипло спросил он. – Почему ты одна? Даша скривилась: – Да ну ее к черту! С ней уже и не сладить! Возраст такой – говеный! Упрямая, как… Как ты, Лагутин! – И она вновь засмеялась. – В смысле? – хмуро спросил он. – С ней все в порядке? – Да все с ней отлично! – раздраженно ответила Даша. – Просто не захотела поехать, и все! Ослица упрямая, а не девка – так с ней тяжело! Если б ты знал! Да откуда тебе… Лагутин пребывал в полной растерянности. Он не знал, что ответить. Молчал. – Ну, – нетерпеливо и капризно спросила Даша, – долго будем стоять? Может, пойдем? В ее голосе послышалось раздражение. – Ты обманула меня? – наконец произнес он. – Настя и не собиралась в Москву? Ты наврала? Хотя чему удивляться? – усмехнулся он и с интересом посмотрел на Дашу, словно видел впервые. И надо сказать, она была хороша – очень хороша была его бывшая жена. Хороша и молода, словно девочка. «А ведь ей уже сорок два, – подумал Лагутин. – Но время над ней не властно. Кажется, с возрастом она стала еще красивее. Да. Только какое мне до этого дело?» – Да брось! – воскликнула Даша. – При чем тут я? Зачем мне врать, Лагутин? Я ее уговаривала, умоляла. Но она ни в какую – не поеду, и все. Знаешь, мы так поругались. – Ладно, – хмуро проговорил Лагутин. – Пошли. И они двинулись к выходу. Поймали машину – их было море, бери – не хочу. Лагутин сел впереди – сидеть сзади, рядом с ней, ему не хотелось. Он ей не верил. – Домой? – спросил он. Она молчала. – Ты едешь домой? – повторил он. – На Калужскую, к матери? Она грустно вздохнула: – А куда же еще? Только где мой дом… Сама не знаю. Он удивился, но ничего не спросил. Разговаривать ему не хотелось. Молчание нарушила она: – Лагутин, а я развелась! Слышишь? Не поворачивая головы, он кивнул: – Да. А что так? Кажется, у тебя было все хорошо. – Было, но прошло. – Бывает, – согласился Лагутин, – я помню. Даша не ответила. Так и доехали молча. Он вышел из машины и достал ее чемодан. Коротко бросил водителю: – Подождите! Вошли в подъезд, молча поднялись на лифте. Лагутин поставил Дашин чемодан у знакомой двери. – Не зайдешь? – тихо спросила она. – Мне… страшновато… одной и так паршиво. – Нет, не зайду, – твердо сказал он. – Удачи тебе! – И нажал кнопку лифта. «Почему так колотится сердце? – подумал он. – Ведь все давно прошло – столько лет! Мы совершенно чужие люди. Я все про нее знаю. Все. И от этого мне должно быть легко и просто. Я знаю, какая она, и она не изменилась. Люди ведь не меняются». Он плюхнулся на заднее сиденье, чтобы не общаться с шофером, уткнулся в воротник куртки и стал смотреть в окно. Новый год. Надо лететь домой. Какой он дурак, что взял билет на следующую неделю. Снова надо менять. Бежать, бежать из Москвы. Только так он спасется. Завтра он улетит и Новый год будет встречать дома. Новый год все встречают дома, так положено. И у него есть дом, какой-никакой, а дом. Но как же паршиво на сердце! Как гнусно. Настя. Но почему она не приехала с матерью? Хотя ответ ясен – кто он ей? Отец? Нет. Чужой человек. Вот как сложилось. Плохо сложилось. Точнее – не сложилось. Не получилось. Ничего, ничего не получилось в его жизни. Сам виноват – упрямый дурак. Гордыня заела. Мама была права, как всегда. Шофер бормотал что-то себе под нос и чертыхался: – Каток! Блин, ну полный капец! Просто заносит, тормозить не могу! Вообще тормоза не реагируют! Капец, блин, полный капец! Ну и так далее. Лагутин прикрыл глаза. «Как я устал! – подумал он. – Просто невыносимо, нечеловечески устал за эти несколько дней. Какое счастье, что скоро новогодние каникулы, которые все проклинают, в основном несчастные жены, вынужденные стоять у плиты и видеть помятые рожи мужей. Но только не он, Лагутин. Уж он-то стоять у плиты не обязан. А вот зимний лес, лыжи и просто прогулки ему обеспечены. Можно смотаться в город, сходить, к примеру, в театр. Или просто посидеть в кабаке, например, с Илюшкой Ревзиным. Илюшка молчун, как и он сам, проблемами не грузит, выпивает в меру, правда, любит пожрать. Но это не недостаток. К тому же любит готовить – замутить какой-нибудь сложный плов или лагман. Или шурпу. А еще можно пойти в лес на шашлыки всей честной компанией. Вот это дело! И еще стоять у окна и наблюдать за белками и снегирями. Снегирей в Городке полно – усядутся на голые ветки, словно помидоры из банки. А белки! Прыгают по сосне, что в аккурат возле лагутинского окна. А самое приятное в этой истории – просто рухнуть на любимый диван и валяться до бесконечности – читать, дремать, слушать музыку. Он представил себе все это и даже слегка улыбнулся: «Домой! Как же я хочу домой, господи!» Ехали медленно, шофер продолжал чертыхаться. В кармане запищал мобильный. Лагутин вздрогнул от неожиданности и вытащил телефон. Даша. Не брать? Он медлил. А как не взять? – Да, – раздраженно сказал он, – что-то случилось? – Лагутин, мне плохо! – Она захлебывалась в слезах. – Ну пожалуйста, приезжай, умоляю тебя, приезжай! Мне страшно одной в этой квартире! Лагутин, ты меня слышишь? Я тебя умоляю! Я слоняюсь тут и вою волчицей! Ну, что ты молчишь? |