Онлайн книга «Абьюз»
|
А Синтия вряд ли согласится так рисковать. Она предпочтёт устранить Катрин физически. И это, в общем, это разумно. Только мне никак не подходит. Прав был Экзюпери: в действительности всё иначе, чем на самом деле. Что в действительности? Катрин милостиво одаривает меня собой, благородно, честно и бескорыстно разделяя со мной всё что, с её точки зрения, она могла бы и не делить. На самом деле наша свадьба спасает ей жизнь, а я выполняю роль связующего звена между смертью и жизнью. Но попытайся я ей раскрыть правду, она воспримет это как угрозу с моей стороны. Или вообще никак не воспримет. И что же делать? Кинг, гениальная сволочь, поставил меня в ситуацию, в которой куда ни шагни – всюду шах и мат! Я не люблю лгать. Но не могу убедительно о любви в сложившихся обстоятельствах, хотя мои чувства вполне искренние. Всё, что я смог из себя выдавить, было: – Я не отпущу тебя. И дело не в деньгах. – Не отпустишь? – вскинула она, как лошадь, которой вожжа попала под хвост. – Да куда ты денешься? Я не выйду замуж за содомита! – А если я дам слово, что этого никогда и не под каким предлогом больше не повторится? – Дашь слово? – пренебрежительно засмеялась Катрин. И смех её звучал оскорбительней слов. – Да зарекалась свинья в грязь не ходить, но больно уж лужа была хороша! Чего стоит твоё слово? – Я никогда не нарушал обещаний, Кэтти. Будь же справедлива? – Ты так говоришь, но на деле же сплошная ложь? – Сильно сказано. Мне неприятно это признавать, но у тебя есть основания так думать. Я многое недоговаривал… – Многое?! – А что я должен был сделать? Прийти и с порога похвастать своей связью с Кингом? – Вариант, в которой этой связи вообще не существует, ты не рассматриваешь? – сощурила Кэтти свои огромные, как у куклы, глаза. – Катрин, я никогда не был монахом. – Это ещё очень мягкая обрисовка ситуации. – У меня были связи с мужчинами и раньше. Ты об этом знала. – Я, по наивности, которой нет оправдания, надеялась, что эти «связи» остались в твоей прошлой жизни. Сегодня убедилась – ты не привык отказывать себе в удовольствиях. – Это не было удовольствием. – Нет? – Можешь не верить, ощущения были далёкими от приятных. – Кинг плохой любовник? – Дело не в нём. – Так в чём? – В наших фамильных особенностях. – Кругом и всюду эти ваши фамильные особенности! – Наши фамильные особенности. Ты – урождённая Элленджайт. Пусть кровь твоя разбавлена, но где-то в твоих венах плутает тот шен-хромосом, что сделает твоего сына похожим на меня, на Кинга и его сыновей. Хочешь ты этого или нет – это неминуемо. Правда лишь в том случае, если родится сын. С девочками всё иначе. Вы куда больше похожи на обычных людей. – Хватит прикрывать свои пороки пустой чепухой! – Как скажешь. Но за всеми сказанными словами я так и не услышал ответ: если я дам тебе слово, что ничего подобного, – я кивнул в сторону треснувшего смартфона с проклятым видео, – больше не повторится, ты согласишься не рвать помолвку? – Я ничего не могу поделать с тем, что не верю ни одному твоему слову. Я тебе не доверяю, Альберт. – Настолько, что даже рада воспользоваться случаем, чтобы избавиться от меня? Она помолчала, словно обдумывая услышанное, потому проронила: – Возможно. Но это «возможно» было весьма и весьма красноречивым. Оно лучше долгих выяснений дало мне понять, что не только мне наши отношения казались проблемой. – Не торопись ставить на мне крест! Мне было тошно идти по классическому сценарию и давить на жалость, но с женщинами эта игра всегда действует безотказно. Игра, под названием «Блудный грешник готов исправиться во имя Любви, лишь дай ему шанс, о, прекрасная!». – Не сейчас, когда я действительно готов измениться к лучшему. – Ну да. Ты готов. Я видела… – Но я хотел поступить как лучше! Пояснительную записку к своем операторскому шедевру Кинг не приложил. Но ты хотя бы помнишь, с чего начался наш разговор? По вопросительному взгляду Катрин я понял, что она действительно успела далеко уйти от исходной точки. Я был рад освежить ей память: – Линда пришла ко мне в офис и сообщила о том, что Кинг шантажирует её жизнью сестры, требуя добыть для него информацию. Что я по-твоему должен был сделать? Выразив сочувствие, поехать домой ужинать? – Ты должен был со мной посоветоваться… В голосе Катрин не доставало решимости. Отлично! – Хотя бы рассказать мне обо всём. – Возможно, но я действовал необдуманно, на эмоциях. Я врал. На эмоциях я не действую никогда. Но ей об это лучше не знать. – Я рассчитывал на то, что Кинг разумный человек и, выслушав мои доводы, согласиться решить вопрос мирным путём. Я просчитался и оказался не готовым к тому, с чем пришлось столкнуться. Кинг опасный безумец. Мои слова он встретил издёвками да смехом, за ними последовали угрозы. Он не одобрил поведения Линды, искавшей защиты у того, за кем по его приказу ей следовало шпионить, и пообещал убить твою подругу, если только я не соглашусь… – я выдержал небольшую паузу, словно подбирая слова. – Не соглашусь сделать то, чему ты уже стала свидетелем. У меня не было оснований не воспринять его слова всерьёз, ведь уже приходилось стать свидетелем того, как скор он на расправу и с какой фантазией порой подходит к делу. Я решил, что моя…хм-м? С позволения сказать, честь, стоит дешевле, чем жизнь Мередит. И, уж прости, даже в свете всего случившегося продолжаю придерживаться этой точки зрения. – А тебе не приходило в голову, что Кинг нарушит данное слово? – Не нарушит. – Ч чего ты вял?! – всплеснула Катрин руками. – Он нашей крови. У нас недостатков выше крыши, пороков – того больше. Но давая слово мы его держим – всегда. – Очередная фамильная особенность? – Можно сказать и так. – Значит, ты у нас герой? – с сарказмом протянула она. – Пожертвовал задницей ради того, чтобы вытащить чужую шею из петли? Я не смог удержать улыбки, которая под разгневанным взглядом Кэтти сразу же увяла. – И ты совсем-совсем не рад был вспомнить старые дурные привычки? – она приблизилась, коснувшись рукой моего плеча. – Я же уже говорил тебе: для любого Элленджайта спать с другим мужчиной скорее болезненно, чем приятно. |