Книга Остров Д. НеОн. Первая книга, страница 32 – Ульяна Соболева

Видишь? Я тоже умею лгать. Только у меня не получается. Возвращайся домой, Мад. Ненадолго. Хотя бы на пару дней. Я хочу просто увидеть тебя, услышать твой голос. Пожалуйста. Я с ума скоро сойду.

Нет, не читай это. Забудь. Не возвращайся. Никогда не возвращайся. Ненавижу тебя, Мадан Райс».

И в этом вся она — одни противоречия, а я читаю и улыбаюсь, как идиот. В сумке запакован большой коричневый заяц. Да, я достал его для нее. Командир помог.

А еще маленькая ведьма совершенно права — я собрал все ее письма и спрятал на дно сумки. Их ровно двенадцать. С этой запиской — тринадцать.

Скучал ли я по ней? Нет, Бабочка, я по тебе никогда не скучал. Я просто, стиснув челюсти, пытался жить без тебя и не жил ни одного дня. Знаешь, что самое страшное в этом во всем? Что в отличии от тебя я прекрасно понимаю, что рядом с тобой будет еще хуже. А еще страшнее становится от мыслей, что однажды я не выдержу, и мы полетим с тобой прямиком в ад.

Шатл пошел на снижение, а я начал нервничать, как и любой человек перед встречей с близкими, которых не видел очень давно и с которыми расстался не при самых лучших обстоятельствах.

Отца я заметил сразу, еще когда печать ставили на пропуске, отмечая день прибытия и напоминая мне, когда последний срок возвращения на базу.

Он пошел ко мне очень быстрым шагом, а я набрал в легкие побольше воздуха. Я был готов к очередному сражению. Я даже репетировал, что скажу ему, а он вдруг просто рывком обнял меня и сильно прижал к себе.

— Сын! Как же я рад видеть тебя.

Я впервые услышал от него эти слова за много лет, и мне почему-то стало трудно дышать, даже в горле запершило. Почувствовал, как смертельно устал носить маску сильного и циничного типа. Он отстранился, сжал мою голову двумя руками, вглядываясь в мои глаза, и я увидел, как на его навернулись слезы.

Чуть позже, уже в машине, он закурил и глухо сказал:

— Боялся, что потерял тебя. Сообщили только мне и то под особой секретностью.

— Я живой.

— Вижу. Упрямец чертов.

Потрепал меня по затылку… и я вспомнил, как когда-то давно мы были с ним близки. Как проводили вместе очень много времени, и я им гордился.

— Давай, поехали домой. Там не знают, что ты возвращаешься. Мать в шоке будет.

— А Най?

— Най? — отец пожал плечами, — Она тебя увидит, наверное, только утром. У них сегодня выпускной. В клубе отмечают на набережной.

— Да ладно? Уже выпускной?

— Тебя не было полтора года, Мад. Твоя сестра стала взрослой и успела окончить школу. Поехали. Тебе б не мешало поспать. Под глазами круги, и дерганый ты какой-то.

Я чуть нахмурился, всматриваясь в до боли знакомую местность и в тот же момент видя изменения. Несколько домов показались мне заброшенными. Довольно странно, учитывая, что наш городок слыл одним из самых перспективных в округе.

— Дереки съехали?

Отец откашлялся и закурил еще одну сигарету, сворачивая на узкую трассу.

— Нет, сын, Дереков арестовали год назад по подозрению в пособничестве мятежникам. Их осудили и казнили на площади.

— А Лоуренсы? — насторожено спросил я.

— И их тоже.

— Ясно.

Несколько минут мы ехали молча, и я смотрел в лобовое стекло, думая о том, что сказал отец. Вот, значит, кто еще состоял в движении. Я знал, что есть кто-то из наших. Слишком серьезные сведения были у организации. Бросил взгляд на сверкающие вдалеке огни увеселительных заведений, внутри больно кольнуло. Бля! Начинается! Давно этого не было. Старался не думать, забыться. Но вот расстояние между нами сокращается, и меня опять начинает корежить по жуткому.

— С кем она пошла? С подругами?

— Нет, с Пирсом. Он заехал за ней на мотоцикле часов в девять сразу после торжественной части. Он теперь у нас частый гость.

— Кто? Пирс?

Я бросил взгляд на отца.

— Ну да. Пирс. Они встречаются где-то полгода уже. Он разве не писал тебе?

Пирс у нас каждый день появляется. Мать ужасно ему рада. Он на какое-то время заменил ей тебя.

— И не только ей, — глухо сказал я, чувствуя, как начинает пульсировать в висках и драть в горле.

«Они встречаются где-то полгода уже». Охренеть! Захотелось истерически расхохотаться, но вместо этого я не мог сделать вздох, у меня почему-то в легких образовался раскаленный щит — ни туда, ни сюда. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Резко открыл окно и хватанул воздух широко открытым ртом.

— Ты чего, Мад? Рана болит?

Не просто болит, пап, я сейчас заору.

— Отец, подбрось меня на побережье, хочу им сюрприз сделать.

— Уверен? Что-то ты бледный, как мертвец. Может, сначала домой? Поужинаешь, переоденешься.

— Да я и в форме неплохо выгляжу.

Отец усмехнулся и похлопал по плечу.

— Согласен — неплохо. Хорошо. Я подброшу. Ты потом их к нам зови. Мать пока ужин приготовит. Черт, она расстроится, что ты не сразу домой.

— Я ненадолго. Как клуб называется?

Только челюсть Пирсу сверну, мозги отстрелю, Гусенице в глаза лживые посмотрю и сразу домой. Рука нащупала автомат в ногах, и я сильнее сжал приклад.

— Веселый Роджер. Вечеринка закрытая, могут и не впустить.

— Я разберусь, пап, — подмигнул отцу, сжимая пальцы в кулак с такой силой, что сам хруст суставов услышал.

Едва вышел из машины перекинул автомат через плечо, провожая пикап отца взглядом. От ярости пнул камни у дороги носком ботинка и таки зарычал, сквозь стиснутые зубы.

Твари, оба! Оба, блядь! Он же писал мне, сука, каждый месяц! Каждый! И ни слова. И она… Скучала. Трахалась с моим лучшим другом и скучала.

Я двинул в сторону огней, думая о том, как посмотрю им обоим в глаза. Особенно ей!

Территорию клуба прямо на побережье обнесли веревкой, по периметру выставили охрану. Разожгли костры и вынесли столы на песок. Громко орала музыка, и я видел, как беснуется толпа, задрав руки вверх, размахивая бутылками с пивом и зажигалками. Ее заметил сразу: прыгает у самого огня в коротких шортах с распущенными волосами, в рубашке, завязанной узлом под грудью. Смеется. Мне кажется, я ее смех слышу среди других голосов. Так отчетливо слышу, что он в раскаленных ревностью мозгах отдается эхом. Языки пламени путаются в ее волосах, отбрасывают блики на загорелую кожу.

— Эй! Ты чего здесь делаешь?!

Резко обернулся и узнал Атки. Своего одноклассника.

— Ну ни хрена себе, Райс! Твою ж мать! Ты как здесь?

— В отпуске. Пропустишь?

Он бросил взгляд на мой автомат.