Книга Крови и зрелищ!, страница 57 – Керри Гринвуд

– Прости Господи, – сказал он со вздохом и пошел прочь, крестясь. Остальные собрались вокруг посмотреть. Видимо, некоторые воспоминания из католического детства Оптовика Луиса действительно были мучительны.

В окровавленной груди что-то зашевелилось. От головы мистера Шеридана остались только кроваво-красные и неестественно белые кусочки: быть живым он никак не мог. Альберт Эллис и Циклон Фрэдди поспешно последовали за напуганным Оптовиком Луисом подальше от злополучного места. Что бы там ни происходило с трупом – не их дело.

Но ведь кто-то мог услышать выстрелы, и скоро появятся зеваки, которые будут задавать неудобные вопросы.

Комочек под твидовым пальто снова зашевелился. Он рвался наружу. Белый голубь, забрызганный кровью, высунул головку из-под того, что осталось от элегантного костюма его хозяина. Не увидев хищников, он осторожно вспорхнул на окно грузовика и ухватился когтями за край. В этом неустойчивом положении он почистил клювом перья, сбрасывая с него капли крови, отряхнулся и взлетел ввысь. Ему вослед рассыпался веер снежно-белых крылышек, что его озадачило. Затем последний белый голубь фокусника сел на крышу зернохранилища, где обычные голуби в дружной компании клевали зерно под золотисто-красным солнцем.

Три недели спустя Элси Ящерица и миссис Паркс сидели вместе в изысканном доме миссис Уизерспун, где комнаты сдавались исключительно аристократам. Мисс Минтон съехала. Проект ее директора удался. Она получила место в разъездном шоу и в настоящий момент была в Сиднее.

Констебль Харрис был у них с визитом. Он показал трюк с потолком, обнаружив при этом, что фокусник оставил на своих местах два блока и леску. Томми продемонстрировал процесс с леской, и сила, возникшая при падении ножа, загнала его в матрас на шесть дюймов.

– Это трюк Гудини, – объяснил Томми миссис Уизерспун. – Сам он ничего не мог придумать.

Миссис Уизерспун была чрезвычайно расстроена. Она доверяла мистеру Шеридану и не доверяла миссис Паркс и теперь чувствовала себя ужасно. Это была та самая причина, из-за которой Ящерица Элси подружка моряков, расположилась под ее изысканной крышей.

– Итак, Элси, – спросила миссис Паркс, – что ты теперь собираешься делать?

– Поищу нового морячка, – усмехнулась Элси. С расчесанными волосами и в опрятной одежде она обрела особую цыганскую красоту. Для своих пятидесяти она выглядела замечательно. Миссис Паркс взяла ее за руку.

– Ты можешь оставаться здесь, – предложила она. Элси на минутку крепко сжала ее руку, но тут же отпустила.

– Слишком старая я дворняга, чтоб учиться новым трюкам, – резко сказала она. – Сниму комнату и найду себе мужчину. А тебе, черт побери, нечего обо мне беспокоиться.

Миссис Паркс полезла в сумочку и выложила оттуда что-то прямо Элси на колени. Это был столовый нож, из тех, что выдают в полиции, острый, как острие бритвы.

– Что это? – спросила Элси.

– Это подарок. Мне он больше не нужен.

Элси засунула нож в свою старую черную сумку и, поднявшись, направилась к выходу.

– Останься еще на одну ночь, – взмолилась миссис Паркс. – Поужинай со мной. Пригласим Томми Харриса. Пожалуйста, Элси!

– Ага, – улыбнулась Элси своей самой злобной улыбкой. – Думаю, он перед нами в долгу. Жаль, что он не морячок. Всегда я питала слабость к морякам.

В это же самое время приближавшаяся к Себастополю Фрайни Фишер обнаружила, что заниматься любовью в движущемся фургоне, когда окна открыты и свежий ветерок нежно ласкает обнаженное тело, а лошади бегут размеренно и ровно, – не просто приятно, но и полезно для заживления ушибов.

Мисс Янгер, которая, казалось, почувствовала себя лучше после того, как новость о смерти мистера Шеридана дошла до цирка с помощью газет недельной давности, увидев, как Фрайни нырнула в фургон клоуна, никак не выразила недовольства. Пачка фотокопий записной книжки мистера Кристофера была доставлена ей сочувствующим мистером Робинсоном. Она читала и перечитывала их каждую ночь до самой смерти. На фургон клоуна она посмотрела с абсолютно безразличным лицом, затем развернула Белл и ускакала, подняв облако табачного цвета пыли.

По дороге в Гамильтон Фрайни зашла в церковь Скиптон. Церковь выглядела как самое обычное каменное здание синего цвета; она даже удивилась, почему мистер Бертон так настаивал, чтобы она его посмотрела.

Она помедлила, положив руку на кованую железную калитку. На башенке торчали какие-то белые фигуры. Горгульи, если не ошибаюсь, подумала она. Фрайни стояла и смотрела. Четыре горгульи демонически улыбались ей с церковной башенки. Что-то в них было странное. Это были не свиньи, не собаки, не драконы, как обычно бывает в соборах. Фрайни подошла ближе к краю. Что в их основе? Витые украшения, рога. Прислонившаяся к церковной калитке, Фрайни не могла сдержать смех. Церковь Скиптона от злых духов охраняли четыре горгульи в форме разъяренных клыкастых овечек.

После церкви Скиптона она почти совсем поправилась, когда наблюдала, как целая команда обливающихся потом мужланов в Лейк-Болаке пошла войной на Раджу. Последняя позволила им наброситься на нее со всей той мощью, на которую они были способны, а сама при этом и глазом не моргнула. Зато потом она выпрямила хобот и резко их ударила, после чего все пятнадцать свалились с ног и угодили прямо в озеро Болак, подняв многочисленные брызги.

Инспектор по уголовным делам Робинсон присутствовал при задержании Альберта Эллиса и его банды за многочисленные нарушения закона, в том числе за убийство фокусника мистера Шеридана. Он просидел в течение всего длительного, запутанного процесса слушания свидетельских показаний с широкой улыбкой на лице.

«Цирк Фаррела и шоу диких зверей» приближалось к Гамильтону. Клоун Джо Джо разбудил Фрайни поцелуем.

– Мы почти в Гамильтоне, – заметил он. – Ты ведь отсюда собираешься домой, Ферн?

– Да.

– Мы увидимся снова?

Она резко села и натянула свое хлопковое платье.

– Думаешь, я так просто заброшу дело, которому я научилась, набив так много синяков? – серьезно заявила она. – Теперь я цирковая наездница, и ты об этом не забывай. И тебя я здесь отыскала. – Голос ее смягчился. – Я не забуду тебя, Мэтт, дорогой мой. Мы будем видеться.

Гамильтон был процветающим городком, чистеньким и продуваемым ветрами. Грузовики цирка свернули с Балларат-роуд, чтобы разбить лагерь в низине у железнодорожного полотна. Парадное шествие, которое замыкала Фрайни в сопровождении бегущих детей, проследовало по Кокс-стрит и вышло на Грей-стрит.

По Грей-стрит Фрайни уже проехала верхом на слонихе Радже, обозревая всех с высоты своего положения. Клоун Джо Джо был подхвачен обвившимся вокруг него хоботом и бесцеремонно усажен рядом с Фрайни. Били барабаны и трубили трубы. Мисс Янгер провела своих свободных лошадей мимо «Арджайл Армз», где веселилась подвыпившая публика. Фрайни покачала головой, и корона из перьев заплясала.