Онлайн книга «Легенда»
– Нет. Готово или нет? – Ну а о чем же ты думаешь, если не прикидываешь, как бы ловчее убить человека? – О еде. Готово наконец? Рек поддел прутиком кусочек глины и поглядел, как она шипит на снегу. – Что ты такое делаешь? – спросила она. Рек выбрал камень с кулак величиной и разбил им глину, под которой обнаружилась полусырая, плохо ободранная тушка. – Выглядит неплохо, – сказала Вирэ. – Что дальше? Он потыкал палочкой дымящееся мясо. – Ты в состоянии это есть? – Разумеется. Можно позаимствовать твой нож? Тебе что отрезать? – У меня еще осталась овсяная лепешка, и я, пожалуй, удовольствуюсь ею. Может, оденешься все-таки? Они разбили лагерь в неглубокой лощине под прикрытием скалы. Впадина в камне, недостаточно глубокая, чтобы зваться пещерой, все-таки отражала тепло и неплохо укрывала от ветра. Рек жевал лепешку и смотрел, как Вирэ уплетает кролика. Зрелище – не из самых возвышенных. Остатки она зашвырнула за деревья: – Барсукам на закуску. Неплохой способ готовить кролика. – Рад, что тебе понравилось. – Ты не очень-то привычен к жизни в лесу, верно? – Я стараюсь. – Ты даже выпотрошить его не сумел. Весь позеленел, когда показались внутренности. Рек швырнул огрызок лепешки за останками кролика. – Пусть барсуки и на сладкое что-нибудь получат. Вирэ весело хихикнула. – Ты просто чудо, Рек. Ты не похож ни на кого из знакомых мне мужчин. – Подозреваю, что дальше ничего хорошего не услышу. Не лечь ли нам спать? – Нет. Послушай меня. Я серьезно. Всю жизнь я мечтала о человеке, которого когда-нибудь встречу. Я представляла его высоким, сильным, добрым и понимающим. И любящим. Я не верила, что он и вправду существует. Почти все мои знакомые были солдаты – грубые, прямые как копье и столь же способные на нежные чувства, как бык в охоте. Встречались мне и поэты, сладкоречивые и нежные. С солдатами я тосковала о поэтах, с поэтами – о солдатах. И совсем уже разуверилась, что на свете есть человек, которого хочу я. Ты меня понимаешь? – Значит, ты всю жизнь искала человека, который не умеет готовить кроликов? Как тут не понять. – Ты правда понимаешь? – тихо спросила она. – Да. Но ты говори дальше. – Ты и есть тот, о ком я мечтала, – зарделась она. – Ты мой Трусливый Герой – мой любимый. – Я так и знал, что добром это не кончится. Она подбросила дров в огонь, и он протянул к ней руку. – Сядь поближе. Так теплее. – Я поделюсь с тобой одеялом. – Она села поближе и положила голову ему на плечо. – Ничего, если я буду звать тебя моим Трусливым Героем? – Зови меня как хочешь – только будь всегда рядом, чтобы я мог откликнуться. – Всегда-всегда? Ветер сбил пламя набок, и Рек вздрогнул. – «Всегда» – не такой уж долгий срок для нас, верно? Только пока стоит Дрос-Дельнох. Впрочем, может, я надоем тебе еще раньше, и ты меня прогонишь. – Никогда! – «Никогда», «всегда». Прежде я как-то не задумывался над этими словами. Почему мы не встретились десять лет назад? Тогда они еще могли бы иметь какой-то смысл. – Сомневаюсь. Мне тогда было всего девять лет. – Я не буквально. Поэтически. – Мой отец написал Друссу и ждет ответа – только поэтому он до сих пор жив. – Друссу? Но Друсс, если еще и числится в живых, теперь дряхлый старец – это просто смешно. Сражение при Скельне состоялось пятнадцать лет назад, и он уже тогда был в годах – его пришлось бы нести в Дрос на носилках. – Возможно. Но отец возлагает на него большие надежды. Отец всегда преклонялся перед Друссом. Считал его непобедимым. Бессмертным. Сказал мне как-то, что это величайший воин наших дней. Сказал, что Скельнский перевал – победа одного Друсса, а он сам и все остальные находились там только для счета. Отец часто рассказывал мне эту историю, когда я была маленькая. Мы сидели у костра, вот как сейчас, и поджаривали хлеб на огне. И он рассказывал мне о Скельне. Чудесное было время. – И Вирэ умолкла, глядя на угли. – Расскажи мне. – Рек привлек ее к себе и отвел волосы, упавшие ей на лицо. – Да ты знаешь. О Скельне все знают. – Верно. Но я никогда не слышал эту историю из уст очевидца. Только смотрел представления да слушал певцов. – Скажи мне, что слышал, а я доскажу остальное. – Ладно. Скельнский перевал обороняли несколько сотен воинов, в то время все дренайское войско пребывало где-то в другом месте. Дренаи опасались Горбена, вентрийского короля. Они знали, что Горбен выступил в поход, но не знали, куда он ударит. Он двинулся через Скельн. Врагов было в пятьдесят раз больше, чем защитников, но те держались, пока не подошло подкрепление. Вот и все. – Нет, не совсем все. У Горбена была еще и гвардия – они звались Бессмертными. Их никто никогда не побеждал, но Друсс побил их. – Да полно тебе. Не может один человек побить целое войско. Разве что в сагах. – Нет, ты послушай. Отец говорил, в последний день, когда Бессмертные наконец вступили в бой, дренаи стали гнуться. Мой отец всю жизнь был воином. Он знает толк в битвах и способен увидеть, когда отвага сменяется паникой. Казалось, дренаи вот-вот побегут. Но тут Друсс проревел боевой клич и ринулся вперед, круша своим топором направо и налево. Вентрийцы дрогнули перед ним, а те, что поближе, обратились в бегство. Паника распространилась словно лесной пожар, и ряды вентрийцев смешались. Друсс повернул прилив в обратную сторону. Отец говорил, что Друсс в тот день казался не человеком, а гигантом. Богом войны. – Но это было тогда. Не вижу, какой может быть прок теперь от беззубого старца. Против старости не устоит никто. – Согласна. Но разве ты не понимаешь, как подняло бы боевой дух присутствие Друсса? Люди валом повалили бы под его знамя. Сражаться рядом с Друссом-Легендой – все равно что обрести бессмертие. – А ты сама когда-нибудь видела старика? – Нет. Отец не говорил мне, в чем дело, но между ними что-то произошло. Друсс никогда не показывался в Дрос-Дельнохе. Мне кажется, это как-то связано с моей матерью. – Он ей не нравился? – Нет, тут другое. Там был еще как-то замешан друг Друсса – кажется, его звали Зибен. – И что же он? – Его убили при Скельне. Он был лучшим другом Друсса. Это все, что я знаю. Рек знал, что она лжет, но не стал настаивать. Все это теперь старая история. |