Книга Вечный ястреб, страница 16 – Дэвид Геммел

— Меня зовут Гаэлен, — представился мальчик.

— Что мне до этого? — отозвался Агвейн.

— Я вижу, что главный здесь ты.

— Молодец, низинник. Приметливый.

— А ты мне свое имя не скажешь?

— Зачем? Ты нас по именам звать не будешь. Ты как волчонок, принесенный из леса — породистые собаки с ним не станут водиться.

* * *

Гаэлен молча соображал, как быть дальше. В Атерисе много воров и много воровских шаек, но он всегда промышлял один. Ему уже не раз приходилось бывать в таких переделках. Еще немного, и его начнут бить. Плохо, что это не Атерис. Там он знал каждый дом, каждый закоулок, знал, куда удирать и где прятаться. Подходя к мальчишкам, он заранее прикинул, кого надо бояться, а кого нет. Двое лежали на траве в стороне от других: один тонкий, но мускулистый, с волевым лицом, другой настоящий великан — таких горцев Гаэлен еще не видывал. Ничего. Раз они отделились, то драться не будут. Тот щуплый коротышка сам, похоже, боится. Его тоже можно не брать в расчет. Остальные последуют примеру своего вожака — значит, с ним и следует вести разговор. Лицо у него сильное, глаза темные, взгляд уверенный. Сразу видно, что гордый. Такого не напугаешь и словами не проймешь, понял Гаэлен и пал духом.

В жизни, однако, он крепко усвоил, что нельзя позволять врагу диктовать условия.

— Чего ж мы стоим-то? — сказал Гаэлен, заставив себя усмехнуться. — Делайте с волчонком то, что задумали.

— Что? — опешил на миг Агвейн.

— Ты ведь уже сговорился со своими дворнягами, так что валяйте. Я вам сейчас помогу. — Гаэлен медленно, обманывая противника, подошел к Агвейну и двинул его кулаком в лицо.

Тот свалился, а Гаэлен отскочил и выхватил нож. Агвейн, поднявшись, достал свой клинок.

— За это я тебя зарежу, низинник! — Агвейн двигался грациозно, соблюдая безупречное равновесие. Другие мальчишки, тоже вооружившись, раскинулись полукругом у него по бокам.

— Ну, довольно! — Стройный парень, лежавший поодаль, встал рядом с Гаэленом. — Больше чем довольно, я бы сказал. Твоя шутка не удалась, Агвейн. — Его громадный спутник подошел к Гаэлену с другой стороны.

— Не вмешивайся, — предупредил Агвейн. — Я ему сердце вырежу.

— Стань позади меня, — велел Гаэлену главный из двух заступников.

— Я его не боюсь.

— Стань, я сказал. — Парень говорил негромко, но властно. Гаэлен заартачился, и великан, сдавив своей ручищей его плечо, произнес тихо: — Лучше тебе послушаться. Лейн — он знает, что делает.

Гаэлен повиновался, а Лейн, выйдя вперед, уперся животом в лезвие Агвейна.

— Хочешь и меня зарезать, родич?

— Ты знаешь, что нет.

— Ну так подумай. Парень не промах, он смелый. Понял, что вы собираетесь его вздуть, и не дался. Не годится его за это наказывать, правда ведь?

Агвейн спрятал нож.

— Он низинник. Я никогда его не приму, и друзья мои тоже. Кто за меня, тот ему враг.

— Только не мы с Ленноксом.

— Тогда ты мне больше не друг. Пошли отсюда! — Все потянулись за Агвейном.

— Я после вас догоню, — сказал отставший Гвалчмай, когда Дрейг окликнул его.

— Не вздумай, Гвалч! — подбежал к нему Дрейг. — Ты же слышал, что Агвейн сказал.

— Я остаюсь со своими друзьями.

— Ну и дурак. Пеняй потом на себя, — бросил Дрейг и ушел.

Гаэлен тоже убрал нож.

— Я Лейн, сын Леофаса, — назвался его темноволосый, сероглазый защитник, протянув ему руку. — А это мой брат Леннокс и мой кузен Гвалчмай.

Гаэлен пожал руки всем троим и спросил:

— Почему ты за меня заступился?

— Дело не в тебе, а в Агвейне.

— Не понял.

— Он храбрый парень и друг хороший. Прирезал бы тебя со злости, а потом бы раскаивался. Так-то он не вредный, не злой. Просто чересчур высокого о себе мнения, весь в отца, и любит командовать.

— Выходит, я тебя с ним поссорил. Прости.

— Ты не виноват. Они отца твоего хотели унизить, а не тебя. Касваллона у нас не любят.

— За что?

— Не хочу сплетни передавать. Мне он нравится, но другим нет, а в кланах такие дела обычно заканчиваются кровной враждой. Мы люди воинственные, как ты уже понял.

— Касваллон не такой.

— Может, и не такой, но ты должен был видеть в горах, на что он способен.

— Ты слышал, да?

— Кто ж не слышал? Мой отец возглавлял охотников, провожавших аэниров за пределы Фарлена.

Ребята уселись на траву. Солнце ласково пригревало их. Леннокс и щупленький ярко-рыжий Гвалчмай все больше помалкивали, а Лейн расспрашивал Гаэлена про городскую жизнь и про вторжение аэниров. Гаэлену больно было вспоминать об этом, и он вновь перевел разговор на Касваллона.

— Я понимаю, что тебе неохота сплетничать, но я здесь чужой, и мне надо знать, почему моего… отца так не любят в клане.

— Касваллон самый богатый у нас в долине. Скота и пшеницы у него больше всех, если не считать Камбила. При этом он держится особняком, и лорд-ловчий его ненавидит.

— Он не похож на богатого. В Атерисе у богачей… были мраморные дворцы и золотые кареты. И много слуг. А ходили они в перстнях, браслетах и ожерельях.

— У нас так не принято. Мы вольный народ. А у Касваллона больше сотни издольщиков. Захоти он, мог бы основать новый клан. Он очень богат, поверь мне.

— Почему ж он тогда не отделится? Раз его тут невзлюбили… взял бы и сделался сам лордом-ловчим.

— Ему пришлось бы оставить все свои земли в долине и поселиться где-то еще, а это теперь непросто. На северо-востоке до самых нижних земель сидят Хестены, к северу от них Паллиды. Остальная земля на шесть дней пути вся фарленская, а дальше грызутся между собой мелкие кланы — Лода, Дунильд, Ирела. Кроме того, Касваллон — Фарлен и Фарленом останется.

— Ох, как есть хочется, — сказал вдруг Леннокс.

Гаэлен выудил из кошеля на боку ломоть мясного пирога и дал ему. Леннокс, поблагодарив, тут же расправился с угощением.

— Мой отец тоже был бы богат, — сухо заметил Лейн, — не будь братец таким прожорливым.

— Он ведь большой, — вступился Гаэлен. — Никогда не думал, что парень, наш ровесник, может быть таким здоровенным. — Леннокс, вымахавший уже выше шести футов, обладал бычьей шеей и богатырским туловищем. На широком лице проступал темный пушок.

— Да, силенка у него есть. И он не дурак, хотя люди болтают разное — просто говорит мало. Верно ведь, брат?

— Как скажешь, — ухмыльнулся Леннокс.

— Ему нравится представляться дурачком, не знаю уж почему. Все думают, что у него мозгов вовсе нет, а он не перечит.