Онлайн книга «Вечный ястреб»
|
— Хотел бы я тебе верить, да не получается. Смотрю на тебя и вижу человека, который мог бы стать лордом-ловчим. Дети подражают тебе, у костров только о тебе и рассказывают. А что ты такое сделал? Воровал чужой скот. Что они все находят в тебе, Касваллон? — Понятия не имею. Я этих басен не слушаю. Камбил спустился в лагерь, а Касваллон сидел наверху и смотрел на звезды. Холодное дуновение коснулось его затылка, но листья на деревьях даже не дрогнули. Касваллон оглянулся — позади стоял Талиесен в плаще из мерцающих перьев, с дубовым, увитым омелой посохом. — Трое мальчиков погибли, — сказал Касваллон, освобождая друиду место на камне рядом с собой. — Знаю. — Талиесен сел, опираясь на посох. — Королева тоже мертва. — Кто она была? Как ее звали? — Сигурни, королева-ястреб. Говорила она что-нибудь перед смертью? — Обещала вернуться — так мне сказали ребята. А меня она приняла за знакомого ей человека. — Причина всему — старик, известный тебе как Оракул. Могу лишь надеяться, что сумею это исправить. — О чем ты? — Скажи Оракулу, что ты со мной говорил. Скажи, что я велел обо всем тебе рассказать, но сам эту историю никому не рассказывай. Уговор? — Уговор. Мэг и Карен выбежали из дома, как только охотники показались на дальнем холме. Из других домов тоже выбегали женщины. Мужчины на полях бросали свои орудия и спешили навстречу охотникам. Вскоре Камбил уже отвечал на вопросы своих сородичей, а Касваллон с Гаэленом пробирались сквозь толпу к Мэг. Она сжала ладонями щеки мальчика. — Все хорошо, мой голубчик? — Да. Видя, что он опечален, Мэг взяла его под руку и повела к дому. Бедняжка, думалось ей. Он и так настрадался в жизни, а теперь на него свалилось новое горе. В доме ждал издольщик по имени Дирк. Он расспросил Карен о Гаэлене и отправился с ней на холм, погулять. Изнуренный Гаэлен сразу рухнул в постель, Мэг и Касваллон сели рядом у очага. — Ты можешь гордиться им, Касваллон, — сказала она, выслушав рассказ мужа. — Знаю, — с глуповатой улыбкой ответил он. — Я чуть не заплакал, слушая его повесть. — Он вырастет настоящим мужчиной. — И раньше, чем ты полагаешь. — А как ты умудрялся ладить с Камбилом все эти дни? — Он меня, признаться, пугает. Думает, что я хочу посадить Гаэлена на место Агвейна. Скажи, в своем ли он уме после этого? Такие мысли, должно быть, давят его, как жернов. — Он одинок и подвержен грусти. Я рада, что ты не таишь на него зла. — Как бы я мог? Мы с ним росли вместе. Он всегда был таким — думал, что отец любит меня больше его, и рвался хоть в чем-то меня превзойти, но так ни разу и не сумел. Будь я умней, я бы иногда ему поддавался. — Ну нет, это не в твоей натуре. Слишком ты для этого горд. — Разве может мужчина быть слишком гордым? Вреда этим я никому не чиню. Сколько живу, не оскорбил ни одного человека, не обидел того, кто слабее меня. Мне нет нужды выставляться — я просто знаю, на что способен. — Чепуха. Ты тщеславен, как птица фламинго. Я видела, как ты подстригаешь бороду перед моим серебряным зеркалом и охорашиваешь ее моим гребешком. — Ага, подглядываешь? — Как же иначе. Жена я тебе или нет? Он посадил ее к себе на колени и поцеловал. — Ты поистине лучше всего, что я когда-либо воровал в Паллиде, кроме разве быка твоего батюшки. — Сватался ко мне Интош, а в итоге достался ты, — вздохнула она, теребя его бороду. — Можно подумать, боги прогневались на нашу семью. — Вот, значит, кто мой соперник? Да ты ж терпеть его не могла. А в постели у него блохи водятся. Я долго чесался, когда украл его меч. — Так вот откуда ты их притащил, собака! — Не будем ссориться, милая, — примирительно сказал Касваллон, видя, как засверкали ее глаза. — Парню надо поспать, он сильно намучился. — Ну погоди, Фарлен. Когда-нибудь я тебе все выскажу. — А пока, может, помолчишь минутку и приголубишь меня, усталого путника? — Тоже, небось, спать хочешь. — Хочу. Если и ты со мной ляжешь. — Помойся сперва. Хватит с меня твоих блох. — Ты уже нагрела воды? — И не думала. — По-твоему, я во дворе должен мыться? Холодной? — Зачем же. Спать ляжешь внизу, а помоешься завтра, когда будет горячая. — Внизу? Ладно, пойду на двор, — вздохнул он, встретившись с неуступчивым взглядом жены. Позже, когда он уснул, Мэг услышала, как Гаэлен стонет во сне. Она завернулась в одеяло и подошла к нему. Тот же старый кошмар, не иначе. Снова он, израненный, убегает от аэниров, едва волоча ноги. — Все хорошо, Гаэлен, — зашептала она, садясь на край кровати и гладя его по голове. — Ты дома, с Мэг. Он со стоном перевернулся на спину. — Мэг? — Да, милый. — Приснилось что-то, — пробормотал он и снова закрыл глаза. Она вспомнила, как Касваллон впервые привел его. Мальчик держался настороженно. Бегал глазами туда-сюда, словно в тюрьму попал, и сторонился хозяйки. Она показала ему его комнату, и бурный восторг паренька ее поразил. «Она правда моя?» «Ну да». «Я один в ней жить буду?» «Конечно, один». «Здорово. Спасибо тебе». «Да пожалуйста». «Только заколдовать себя я не дам». «Понятно, — улыбнулась она. — Это Касваллон наговорил тебе о моих чарах?» «Он». «Разве он не сказал, что после свадьбы я их утратила?» «Не-е». «С женщинами, когда они поймают себе мужа, такое случается». «Ясно». «Давай тогда дружить, хочешь?» «Хочу, — ухмыльнулся он. — У меня никогда еще друзей не было». «А мне будет приятно поговорить с кем-нибудь». «Знаешь, я не очень-то разговорчивый. Не привык умные беседы вести». «Это ничего, Гаэлен. Главное между друзьями не ум, а искренность. Я для начала первая скажу тебе одну вещь. Когда Касваллон тебя спас, я побаивалась, ведь у нас уже есть сын. Но вот я вижу тебя и радуюсь, потому что ты пришелся мне по сердцу. Тебе будет у нас хорошо, я знаю, а мы научим тебя быть горцем». «Может, я и этого не сумею». |