Книга Месть прошлого, страница 117 – Екатерина Гичко

А в сердце Алики любовь проснулась. Запоздавшая, но яркая и отчаянная. Взяла девушка нож, раскроила грудь возлюбленного и достала из неё дрожащее сердце. Трепетно поцеловала его, убрала в ту же шкатулку и зарыла на берегу реки у корней Живого дерева.

Три ночи в самое страшное время она приходила на берег и просила привратников Мёртвой страны вернуть ей возлюбленного. На третью ночь она уснула под деревом, а проснувшись с первыми лучами солнца, услышала тихий плач из-под земли.

Руками поспешила она разрыть влажную землю и достать заветную шкатулку. Откинула крышу и увидела внутри маленького слабенького медвежонка. Сердце её запело от счастья. Долго она потом благодарила богов, что они смилостивились над ней и вернули ей её сердце.

Годы прошли, медвежонок вырос в мужа, и обрели они наконец счастье».

Лоэзия украдкой посмотрела на тёмного и осторожно произнесла:

– Всё. Мне читать дальше?

– Не нужно.

Хаги поднял руку и потянул книгу на себя. Пальцы его нечаянно коснулись руки девушки, и она вздрогнула.

– Холодно? – Ёрдел по-своему истолковал её дрожь.

– Н-не знаю. Не поняла.

– Постарайтесь понять, – очень серьёзно попросил мужчина.

Девчонка посмотрела на него испуганными глазищами. Всё же какой прелестный ребёнок. Занявшееся пламя плясало в её серебристых локонах и глазах, пар, поднимающийся от пола, окружал её фигуру призрачной дымкой, и она казалась очаровательным духом гор – орзеши ^[5]. Решившись на что-то, она протянула вперёд руку и быстро коснулась пальчиком его длани. Ноготки у неё были похожи на лепестки розового кварца.

– Не холодно, – с изумлением выдохнула она.

Ёрдел ощутил почти забытое удивление. Взглянув на дрожащую руку, он заметил, что девушка не спешит её убирать, но и протягивать вперёд не рискует. И перевернул собственную кисть ладонью вверх. Девочка недоверчиво посмотрела на него, но всё же осторожно коснулась трепещущим пальчиком его окаменевшего указательного пальца.

– Т-тепло.

Точнее, не так уж тепло, но и не холодно.

Ёрдел тоже кое-что почувствовал. Кожа у девочки была прохладной и влажной, а сам пальчик нещадно дрожал.

– Чего вы боитесь?

– Я? – прозрачные глазища испуганно расширились. – Ничего! Это из-за сказки. Она страшновата. Вот зачем он вырезал своё сердце из груди?

– Потому что любил, – спокойно ответил тёмный.

Лоэзия, менее всего ожидавшая услышать нечто подобное из уст своего похитителя, обомлела.

– Почему вы решил, что любил?

– Там написано.

– Но ведь он умер? – Лоэзия, конечно, верила в жертвенность любви, но ей было крайне любопытно услышать, что ответит её странный собеседник.

– Любовь убивает, – со спокойной убеждённостью произнёс хаги.

В первую секунду девушка онемела, а затем вырвала из рук тёмного книгу.

– Так, подождите, – она торопливо зашелестела страницами. – Я сейчас нормальную любовь найду.

– Эй, где все?! – прогремело откуда-то снизу. – Гость дорогой пришёл! Ываший, ты не на посту, что ли?

Ываший, расположившийся в кресле рядом со старинным боевым другом, встрепенулся и поторопился на выход. Майяри, выпившая успокоительного отвара, даже не пошевелилась, продолжая лежать головой на столе, куда для удобства положила подушку.

– Господин Викан, а то не знаете, куда плащ повесить, – с укором произнёс домоправитель.

– Ранхаш дома? Или Майяри? Живые вообще? – по предвкушающему голосу мужчины было понятно, что тот жаждал посмотреть в глаза брата и «сестры» после учинённого ими представления.

– Госпожа отдыхает, – недовольно отозвался Ываший. – Харен гулять изволит.

– Брат? Гулять? – изумился Викан и упавшим голосом уточнил: – Они поругались?

Домоправитель ничего не ответил. На лестнице загромыхали шаги, и в гостиную ворвался Викан, но, увидев прадеда, мгновенно попятился назад и с трудом удержался от того, чтобы не улепетнуть вовсе.

– Дедушка, – заискивающе выдохнул Викан.

– А голос-то что какой льстивый? – подозрительно прищурился Шерех.

– Привычка, – лесть мгновенно испарилась из голоса Викана. – Мы же с тобой просто так не встречаемся. Где Ранхаш?

– Думает, – мрачно отозвался Шидай, прихлёбывая молоко с мёдом, принесённое вообще-то для Майяри.

– Злится, – сдавленно отозвалась девушка.

– Боги! – Викан картинно ужаснулся. – Майяри, ты с ним что сделала? Обесчестить пыталась? Учти, в нашей семье принуждение к любви не в почёте.

– Викан, – лекарь многообещающе посмотрел на оборотня, и тот понял, что дело совсем серьёзно.

– Да что приключилось-то?

Дед и дядя отвели взгляды, не горя желанием посвящать в деликатную тайну Майяри ещё кого-то. Они и Ывашию-то не сказали, но мудрый домоправитель и не допытывался. Обеспокоенной пчёлкой покружился вокруг Майяри, убедил расстроенную девушку, что в руках у него десертная ложечка, а не столовая, и влил в неё две порции успокоительного отвара. Но то ли нервы у девчонки совсем расшатались и помочь ей могла только бутыль зелья, то ли успела привыкнуть, но особенно успокоенной она не выглядела.

– И где он ходит? – Шидай обеспокоенно поднялся и выглянул в окно на улицу.

И сразу же увидел перепрыгивающего ограду оборотня. Нехорошее предчувствие кольнуло лекаря, и он бегом припустил прочь из комнаты. С посыльным он столкнулся уже в холле.

– Господин, пожалуйста, поторопитесь!

– Я говорил, что его нельзя отпускать одного! – Шидай почти с ненавистью уставился на Шереха, показавшегося на верхней площадке лестницы, и сдёрнул с крючка плащ. Не свой, правда, Викана. Но это не помешало ему втиснуть руки в рукава. – На него напали? Ну же! Чего молчишь?!

Оборотень с трудом оторвал взгляд от лекаря, пытающегося впихнуть свои широкие плечи в слишком узкий плащ.

– Харен немножечко выпил, – признался он. – Не могли бы вы заманить его домой?

Шидай замер, и его брови медленно поползли вверх.

– Он сейчас в той таверне, где вы с госпожой выпивать изволили.

– Выпил? – переспросил лекарь. – Подожди, он напился?

– Я не думаю, что пару стаканов дики можно назвать «напился»…

– Пара? – повторил Шидай.

– Когда я уходил, была пара. Но он уже очень злой, затеял драку…

Ругнувшись, лекарь бросился на выход, продолжая безуспешно впихиваться в плащ. Шерех заспешил за ним, и вовсе позабыв об одежде. Но, миновав калитку, Шидай остановился. Торопиться было некуда.